Жер таусуз болмаз,
Эр жаусуз болмаз.
Ётлю киши, хорлатса да, батырды,
Ётсюз киши, хорласа да, факъырды.
Окъ садакъсыз атылмаз,
Эр сынаусуз танылмаз.
Эл чорасыз, эр жарасыз болмайды.
Жигитлик бла игилик бирди.
Журтун сюйген бузукъчуну аямаз.
Онгсузну жаудан жакъла,
Тенгликни даудан сакъла.
Земли без гор не бывает,
Мужчины без врагов не бывает.
Смельчак и в поражении остается батыром,
Трус и в победе остается жалким.
Стрела без лука не полетит,
Мужчина без испытания не распознается.
Нет народа без воинов, а героя — без ран.
Подвиг и добро — одно и то же.
Любящий отечество смутьяна не щадит.
Защищай слабого от его врагов,
А дружбу — от попреков.
Война — самое суровое испытание, и уздени — это сословие, для которого участие в битвах является обязанностью, в отличие от других сословий.
Мир таков, что в нем неизбежны конфликты. Врагов же нет только у сумасшедших и нищих, у мужчины они есть всегда, поскольку кому-то необходимо защищать справедливость, родину, народ. Поэтому любому народу воины необходимы. Их обязанностью является не только борьба с внешними врагами, но и усмирение тех, кто вносит смуту и разлад в общество, ослабляет его. И только участие в войне позволяет выявить героев, которыми потенциально, в идеале, являются все воины (эр означает «мужчина, человек, герой»). Поскольку война мыслится, в первую очередь, как защита родины, то и подвиг витязя рассматривается как благодеяние, сотворение добра. Таковы воззрения Кодекса на природу войны и воинства.
Воином, витязем-узденем, считался только тот, кто прошел испытательный срок и посвящение, и дал присягу (къач), т. е. признан сотоварищами человеком, который победил себя, сохранит мужество в любой ситуации, а потому в нем можно быть уверенным. Сила дружины заключается в крепости дружеских уз, связывающих воинов в единое целое. Поэтому, наряду с обязанностью защищать слабого, Кодекс вменяет узденю в обязанность беречь дружбу с соратниками, не попрекать их за ошибки.
Сауут-сабанг — санынг кибик,
Миннген атынг — жанынг кибик.
Эр къанаты ат болур.
Атны башына къамичи тиймез.
Атны къатына баргъан сыртын сылар.
Тонунга тёшек деме,
Атынга эшек деме.
Ёгюз — жекгенники,
Ат — миннгенники.
Атны къулагъын бузсанг,
Атдан санга хайыр жокъ.
Оружие — как часть твоего тела,
Конь — как часть твоей души.
Крылья мужчины — конь.
Головы коня плеть не коснется.
Подходишь к коню — погладь его.
Не называй свою бурку подстилкой,
Не называй своего коня ослом.
Вол принадлежит тому, кто его запрягает,
Конь — тому, кто на него садится.
Если повредишь ухо коню,
От коня тебе проку не будет.
Конь — священное животное тюрков. Судя по всему, и честь его приручения принадлежит им — ведь никто, кроме них не использовал ни кобыльего молока, ни конину, ни блюда из нее, ни в каких других древних эпосах коню не отводится столь почетное место, нет в других языках и такой древней, обширной коневодческой терминологии, как в тюркских. В карачаево-балкарском эпосе «Нарты», например, воспеванию коня отводится больше места, чем многим героям. Прародителем богатырей-нартов является бог-кузнец, одно из олицетворений солнца -Золотой Дебет, в образе которого отчетливо сохранились черты древнего покровителя-коня. То же самое в сказках, историко-героических песнях, пословицах, поговорках и т. д. (см. нашу работу «Карачаево-балкарский героический эпос». М., 2004).
Конечно, каждый уздень должен был любить, беречь, холить своего боевого товарища — коня. От него и его качеств часто зависела сама жизнь воина, хорошие кони — одно из важнейших условий победы. И Кодекс не устает воздавать честь этому прекрасному животному, именуя его частью души владельца. Неслучайно имя в сознании народа было прямо связано с душой, а в карачаево-балкарском слова «имя» и «конь» совершенно идентичны — am (о причине — ниже). Поэтому конь — это существо, требующее особого отношения. Его нельзя было дарить, на него никто, кроме хозяина, не садился, коня давали другому человеку только в случае острой нужды. Его нельзя даже оскорбить словом, назвав ослом. Бить коня по голове категорически воспрещалось: увидев подобное, обычно сдержанные, степенные старики, как говорят, буквально приходили в ярость — конь был связан с солнцем, зримым образом Тейри. Образ тотема-коня превратился позже в образ солнечного божества Золотого Дебета, прародителя нартского народа (ат — «конь», ата — «отец», в контексте — «предок»). Череп коня в обряде вызывания дождя символизировал солнце — его опускали на веревочке в реку («дождевые тучи»). Не последнюю роль в таком отождествлении сыграл и язык. Танг атды означает «рассвет наступил», но при переносе ударения во втором слове на второй слог смысл будет совсем иным — «рассвет (т. е. свет, солнце) — это конь». Потому же нельзя было повредить и ухо коня — конь после этого считался порченым, на него уже не садились. Обычное присловье: Атны башы — кюндю — «Голова коня — солнце».
Тай асырамагъан атха минмез.
Тай ат болгъунчу,
Иеси къарт болур.
Тай излесенг,
Уллу атны къатында жатхан тайны сайла.
Юч жылы жетгинчи,
Ат кезиуюне келмез.
Чагъыдыйны махтап ал,
Алашагъа сылтау сал.
Атны туягъы иги болса,
Къалгъаны аман болмаз.
Басар таугъа ёрлеме,
Арыкъ атны жерлеме.
Бий атындан белгили.
Кто жеребенка не растит, на коня не сядет.
Пока жеребенок станет конем,
Его хозяин станет собакой (измучается).
Когда выбираешь жеребенка,
Выбери лежащего рядом с крупной лошадью.
Пока коню не исполнится три года,
Он своей поры не достигнет.
Чагдыя (порода коней) купи, расхвалив,
В мерине найди изъян (чтобы не купить),
Если копыта коня хороши,
И все остальное не будет хуже.
Не влезай на гору, готовую рухнуть,
Не седлай истощенного коня.
Князя видно по его коню.
Конечно, настоящего боевого коня вырастить было трудно, он требовал особой выучки. Жеребенка, предназначенного для такой роли, холил сам владелец, он был любимцем всей семьи. Примет, по которым выбирали жеребенка или коня, очень много, но нет смысла помещать их здесь, это относится к другой области народного опыта. Высоко ценились кони, судя по названию (чагъдый, чагъдап), среднеазиатского происхождения (чагатайские, т.е. ахалтекинские). Ездить на тощей лошади было зазорно, это говорило о недопустимо небрежном отношении к ней.
4. АТХА КЪАРАУ — УХОД ЗА КОНЕМ
Ат азгъын болса, жюйрюк болур.
Адамны суусап этген — бир понях,
Атны суусап этген — минг понях.
Аман ёзденни аты жауур болур (сырты).
Ат аялса — мингкюнлюк,
Аялмаса — биркюнлюк.
Чабыры тешилмей, эр тынчаймаз,
Жери тешилмей, ат тынчаймаз.
Сыгын отха уф деме,
Арыгъан атха чух деме.
Тарпанны чапдырлыкъ къурмачды.
Похудевший конь становится резвым.
Не напоить человека водой — один грех,
Не напоить коня — тысяча грехов.
У плохого узденя лошадь в язвах (спина).
Береженый конь — на тысячу дней,
Небереженый — на один.
Мужчина не отдохнет, не сняв обуви,
Конь не отдохнет, пока не снимут седло.
Не дуй на горящий кизяк,
Не понукай утомленного коня.
Скакуна резвым делает жареное зерно.
Князья выделялись среди подвластных не только одеждой и обувью, но и тем, что ездили на белых скакунах, разумеется, резвых и выхоленных. Перекармливать боевых коней было нельзя, они всегда должны были находиться в форме. Недопустимо было надолго оставлять коня у коновязи или отпустить его пастись, не сняв седло, не напоить вовремя, тем более допустить, чтобы седло натерло ему спину, понукать уставшую лошадь и т.д.
5. МИНИЛГЕН AT — ВЕРХОВОЙ КОНЬ
Къош итинг тауда болсун,
Миннген атынг бауда болсун.
Атха мине билмеген
Атын къыйнап ёлтюрюр.
Аты аман — жолгъа чыкъма.
Халын билмей, атха минме.
Ач атым да, бар атым,
Токъ атым да, жокъ атым.
Ат аягъан бет тапмаз.
(Чаришде неда сермешде.)
Жюз атынг болса да,
Баш энишге минме,
Бир атынг болса да,
Тик ёргеде тюшме.
Овчарку держи в горах,
Верхового коня — в сарае.
Кто не умеет ездить на коне,
Тот его погубит.
У кого конь плох, в путь не отправляйся.
Не садись на коня, не зная его норова.
Бели конь голоден — у меня есть
конь, Бели он сыт — у меня нет коня.
Жалеющий коня почета не достигнет.
(На скачках или в сражении.)
Имея хоть сто коней,
Не садись на них на спуске,
Имея даже одного коня,
Не спешивайся на подъеме.
Верховой конь (тарпан — «скакун») был визитной карточкой узденя, говорившей о нем для постороннего глаза очень многое. Он требовал постоянного внимания и заботы. Он должен был быть всегда наготове, рядом, в тепле, стойле. Это была его привилегия, остальной скот и овчарок держали в кошарах, на пастушеских станах. Во дворе могли находиться только охотничьи псы — гладкошерстные, с короткой мордой, доги барсовой масти, которых в прежние времена разводили в Балкарии и Карачае (в основном — в Баксанском ущелье) — эгер итле, къаплан итле, бахсан парийле — «охотничьи псы, барсовые псы, баксанские псы» (с одной из таких «барсовых собак» отправился добывать молоко крылатой оленухи герой древней «Песни о Бийнёгере»). Вместе с аланами и их конями барсовые доги попали в Европу, где высоко ценились (они назывались там аланус канис — «аланские собаки», или просто «аланус»).
Французский историк Бернард С. Бахрах (ученый, твердо уверенный в том, что скифы и аланы — иранцы, предки осетин), в частности, отмечает, что собаки сопровождали алан на их пути с Кавказа. Поселившись там и превратившись в феодалов (т. е. вместе с гуннами заложив основу будущего рыцарского сословия), аланы продолжали охотиться с собаками скорее для удовольствия, чем из практических нужд. Позднее этой собаке «был присужден статус геральдического знака, поэтому на гербе города Алано в Испании по сей день изображены две аланские собаки. В средневековых источниках имеются упоминания о псарях для аланских собак. Считалось, что лучшими псарями были испанцы, другие восхваляли псарей Милана в Италии. Вспомним, что Милан располагался в центре аланских поселений, которые датируются V веком», — пишет Бернард Бахрах (во Франции их центром был Орлеан).
К сожалению, после революции гибели карачаево-балкарской аристократии эта порода стала исчезать, а в период выселения народа в Среднюю Азию и Казахстан и вовсе вымерла. Вымерла и порода балкарских лошадей къаспар. Породы карачаевской лошади и овцы, к счастью, сохранились. Венгерский ученый Жан-Шарль де Бесс (побывал на Кавказе в 1829 году) писал: «Карачаевцы разводят лошадей прекрасной породы; среди них есть такие, которые в Европе стоили бы до двух тысяч франков». И далее: «Кстати, они легки на ходу, и я не знаю другой породы лошадей, которая была бы более подходящей для езды по крутым скалистым склонам и более неутомимой».
Уздень, конечно, берег и холил своего коня. Но в крайних случаях, когда речь идет о престиже или спасении жизни, или для достижении победы Кодекс велит не жалеть его — ведь человек не жалеет в этих случаях и себя.
Атлы — аты бла (кючлю),
Жигит — къылычы бла.
Всадник силен конем,
Молодец — саблей.
Къаманы сабын туталмай эсенг,
Къолларынга ышанма.
Если не можешь держать рукоять кинжала,
На свои руки не надейся.
Атынг-жеринг бар эсе,
Сауутунг хазыр болсун.
Имея коня и седло,
Держи оружие в готовности.
Сауут-саба иесине да жауду.
Атынгы сатсанг да, сауутунгу сатма.
Оружие и своему владельцу враг.
Можешь продать коня, но не оружие.
Жети кюнню жюрютсенг,
Сауут бир кюнюнге жарар.
Терслигинги биле эсенг,
Къама сапха жабышма.
Если носишь оружие семь дней,
В один день оно может пригодиться.
Зная о своей неправоте,
За кинжал не хватайся.
Къамасыз киши — бутакъсыз быкъы*.
Элбер: Бир хорада сегиз чора.
Жууабы: ёзден бла аны сауут-сабасы — ушкок, тапанча, гида, къылыч, къама, аркъан (ал-гъын: садакъ, сюнгю, къылыч, гида, къама, аркъан).
Мужчина без кинжала — быкы без сучков.
Загадка: На одном чистокровном (коне) — семь воинов.
Разгадка: уздень и его оружие — винтовка, пистолет, боевой топор, меч, кинжал, аркан из конского волоса (прежде, вероятно, — лук, пика, меч, боевой топор, кинжал, аркан).
Папаха, верховой конь, личное оружие (включая и пояс) не могли быть подарены кому-либо. Никто, кроме хозяина, не имел и права прикасаться к ним. Оружие мыслилось неотъемлемым атрибутом мужчины, без него он был беззащитен. Поэтому Кодекс допускает продажу коня, но не оружия. В дорогу без оружия никто не отправлялся, дома, в селе, носили только небольшие кинжалы (а не боевые, без всяких украшений — къара къама — «большой кинжал»), позже кинжал и пистолет (тапанча, керох). На свадьбу или иные семейные торжества ходили, имея, в качестве одного из атрибутов выходного костюма, также только небольшие кинжалы в посеребренных ножнах (кюмюш къама). Не мыслился мужской костюм без газырей (хазыр — «заготовка»).
Кавказская мужская верхняя одежда (чекмень, черкеска), как это показал в своей книге «Западные тюрки в странах Ближнего Востока» Н. М. Будаев, происходит от одеяния древнетюркских воинов — долгополого тонкого халата с поясом и подвесками, называемыми мет — «ромб». Стоило пририсовать на изображении каменного изваяния газыри (появившиеся после изобретения пороха и огнестрельного оружия) — и это получило наглядное подтверждение. Неслучайно Жан-Шарль де Бесс (в 1829 г.), описывая черкеску, сразу же возвел ее к древнему тюркскому народу — гуннам: «…этот сюртук имеет много сходного с венгерским сюртуком, который называется «одежда а ля Аттила». Из тюркского идет и название этой одежды в грузинском — архалук, и в русском -чекмень (от кар.-балк. чепкен).
Газырей было четырнадцать, редко восемнадцать. Внутри них находились порох (от), трут (къуу), кресало (чакъгъыч), тампон (жула), лекарство, бальзам из трав и меда (балхам), крохотный ножичек для обработки ран или бритья волос (жюлгюч), и такой же крохотный напильник (эгеу).
У древних тюркских народов пояса служили знаками воинского отличия — сколько врагов было убито воином, столько ромбов (мет) и было подвешено; на них, вероятно, изображалось, несколькими штрихами, лицо (бет). Но это же слово означало еще и «честь» — воинская, в данном случае.
* Быкъы — суковатый столб, врытый в углу двора, на котором подвешивались туши скота при разделке.
Нож (кезлик) оружием не считался, и настоящий уздень в схватку с ножом никогда не вступал, — в этом усматривали неуважительное отношение к противнику (нож ~ инструмент хозяйственный) и к самому себе — нужно всегда иметь при себе кинжал. Именно поэтому юный чабан Джандар, герой старинной песни, просит у своего старшего напарника, трусливого Юсеина, одолжить ему кинжал, чтобы отбиться от набежников-иноплеменников. Но тот сбежал, не дав ему оружия, и Джандар вынужден был защищаться с одним лишь ножом.
Конечно, оружие в разные эпохи было разным. Но по терминам можно судить (оставляя в стороне время господства огнестрельного оружия и указанные в тексте) о снаряжении воинов: панцырь (кюбе), кольчуга (жилян кюбе), шлем (такъыя, темир бёрк), поножи (бур-мабут)у колчан (гепхана), тяжелое копье (гебох), пика (сюнгю), дротик (мужура), праща (дормусхул), боевая сеть из конского волоса (буугъа-лыкъ), железная маска (темирбет), султан из конского хвоста на шлеме (къудас) и т. д.
Ётден озуп — киши лик.
Игилик болур ючюн, кишилик керек,
Кишилик болур ючюн, адамлыкъ керек.
Къыйын кюнде элсиз болма,
Жетген кюнде кёлсюз болма.
Кёлсюз аскер къолайсыз.
Дау жокъда — акъыл кёп,
Жау жокъда — батыр кёп.
Арсарлы сагъыш этгинчи,
Арсарсыз ишин этер.
Ёлюп да ой деме.
Выше смелости — мужество.
Чтобы было добро, нужно мужество,
Чтобы было мужество, нужна честь.
В день горести не будь одиноким,
В опасный день не будь безвольным.
Малодушное войско бессильно.
Пока нет спора — умных много,
Пока нет врагов — батыров много.
Пока нерешительный думает,
Решительный сделает.
Умри, но не издай ни звука.
Говоря о главном качестве воина, Кодекс указывает на его источник. Смелость — врожденная черта. Это подчеркнуто и тем, что употреблен лишь один из синонимов, означающих «смелость» — ёт («желчь»). Но мужество (кишилик) выше смелости, это та же смелость, только прошедшая через сознание, имеющая опору в чувстве достоинства, в человечности. Мужество — это не просто врожденное чувство, импульс, — ему присуще постоянство. Кодекс напоминает и о том, что оно выявляется в человеке в минуту опасности; что войско, пусть и многочисленное, но малодушное, бессильно, что сила не в количестве, а в мужестве и решимости воинов. Стонать или жаловаться на тяжесть раны узденю не приличествовало. Рассказывают об одном князе из рода Айдаболовых, получившем тяжелейшую рану в бою во время набега на русскую военную линию. Не успев добраться домой, притомив коней, отряд вынужден был заночевать у входа в Черекское ущелье. О ране князя узнали только наутро, увидев его мёртвым, — зная, что ему уже ничем помочь нельзя, он так и не выдал себя.
Келечиге ёлюм жокъ.
Таурух да жомакъды,
Келечи да къонакъды.
Келечини сёзю хазыр.
Келечини келямы кёзбаудан толу.
Келечи келсе — жумуш бла,
Душман келсе — уруш бла.
Къонагъынг бла жагъалашма,
Келечи бла даулашма.
Послу смерти нет.
Легенда тоже сказка,
Посол тоже гость.
У посла все слова наготове.
Речь посла полна притворства.
Посол приходит с поручением,
Враг — с войной.
С гостем не ругайся,
С послом не спорь.
Посол был лицом неприкосновенным, о чем и говорит правило первое, употребляющееся ныне в качестве шутливой поговорки. С каким бы поручением он ни прибыл, с просьбой о мире или объявляя войну, он считался гостем, что требовало соответственного отношения. Конечно, послу приходилось, чтобы успешно выполнить поручение того или иного хана, хитрить, лицемерить, изворачиваться — вести дипломатию, одним словом. Кодекс советует не спорить с послом: он лицо подневольное и говорит не от себя. Поэтому следует выслушать его, обдумать сказаннное и принять решение.
Иш башлай туруп, арт сагъышын эт,
Къазауатха кире туруп, ал сагъышын эт.
Начиная труд, думай о его завершении,
Вступая в битву, думай о ее начале.
Хансыз таурух болмайды,
Къансыз уруш болмайды.
Элге жау кирген болса,
Жан аягъан эрмиди?
Нет легенды без (упоминания) хана,
Нет битвы без (пролития) крови.
Когда в страну вступает враг,
Мужчина ли тот, кто щадит себя?
Жауну хорлагъан — махтаулу иш,
Жаугъа хорлатхан — уллу бедиш.
Урушда ёлген шейитди,
Къачып ёлген а итди.
Окъ тиймезин сайлагъан
Туугъан элин сакъламаз.
Кебин кийген къайтмаз,
Кюбе кийген къайтыр.
Победить врага — славное дело,
Потерпеть поражение — великий позор.
Погибший в (правой) битве — мученик,
Погибший в бегстве — пес.
Кто желает избежать стрелы (пули),
Тот на защиту народа не встанет.
Надевший саван не возвращается,
Надевший латы — вернется.
Воинственная жизнь наших предков оставила глубокие следы в его культуре. Кодекс — не исключение. Из народных изречений о войне, сражениях, битвах и т. п., вероятно, можно составить целую книгу. Но и этого раздела вполне достаточно, чтобы увидеть за ним присутствие огромного опыта.
В отличие от труда, в где можно, с большей или меньшей уверенностью говорить о его результатах, в битве тебе и твоим соратникам противостоят такие же люди, ничем не хуже, и расчитывать обойтись без кровопролития нельзя, и чем она закончится, неясно. Поэтому Кодекс советует прежде всего постараться получить преимущество сразу, сломить противника и развить успех.
Как уже говорилось, защита родины (или села, общества) признавалась прямой обязанностью и долгом узденей. Разумеется, тот из них, кто будучи здоров, не являлся по сигналу тревоги, рисковал очень многим — прежде всего репутацией. Это стало бы для него гражданской казнью, если не хуже (см. ниже).
Присущий карачаево-балкарцам максимализм виден и здесь — «Ёз-ден Адет» рассматривает поражение как позор. Разумеется, это изречение надо рассматривать не отдельно, а в связи с другими, на ту же тему. Выше говорилось, что поражением Кодекс считает нежелание или неумение человека (или воинства) отдать все силы достижению победы. Если ее нет, а есть поражение, значит для победы было сделано мало, не все.
Выражая народное презрение к тем, кто, выдавая себя за истинных воинов, вышли на битву, а потом сбежали (следовательно, обманули товарищей, сыграли на руку врагу), «Ёзден Адет» указывает и на необходимость веры в победу. Последнее изречение — слова, с которыми провожали на битву воинов их матери, жены или сестры, веря в их победу и возвращение, утешая себя.
Слово къазауат происходит от къажау, къазау (более древняя форма — къажакъ, къазакъ) — «противостоящий, противоборствующий, противник, воин». Отсюда же и другое значение — «раб» (поскольку в рабство обращали пленных воинов). Отсюда же русское казак — «воин». И общеизвестное газават — «священная война». Къазауат — букв, «противоборство». По характеру сражения и количеству противников военные противоборства делились на следующие виды:
1. Атыш — перестрелка.
2. Чабыуул — атака, нападение.
3. Къагъыш — столкновение, схватка.
4. Согъуш — бой.
5. Сермеш — сражение, битва.
6. Къазауат — битва, война.
7. Уруш — война, брань (как и в русском «брань», второе значение слова уруш — «ругань»; вероятно, отзвук обычая словесной перепалки перед поединком и битвой).
Досун тууар да таныйды,
Жауун жаныуар да жаныйды.
Жаулукъ этсенг, ачыкъ эт,
Этмей эсенг — къачып кет.
Онглу бла кюрешсенг — жазыкъ этер,
Онгсуз бла кюрешсенг — сыйынг кетер.
Кесинги токъгъа,
Душманынгы жокъгъа санама.
Билдирип келген жаудан къоркъма,
Билдирмей келген жаудан къоркъ.
Душманынгы душманы
Санга дос болуп келир.
Ата жауу жууукъ болмаз,
Ата жууукъ жау болмаз.
Друга признает даже скотина,
Врагу грозит даже зверь.
Если враждуешь — враждуй открыто,
А если нет — беги прочь.
Вступишь в схватку с сильным — унизит,
Со слабым — потеряешь честь.
Не считай себя могучим,
А врага ничтожным.
Не бойся врага, идущего на тебя открыто,
Бойся врага, идущего крытно.
Враг твоего врага
Придет к тебе, как друг.
Враг твоего отца тебе родичем не станет,
Родич твоего отца тебе врагом не станет.
Суугъа таянма,
Жаугъа ийнанма.
Санга тап — жаугъа тапсыз.
Душман айтханлай барма.
Жау басар элни къулагъы сангырау.
Жау тюбесе, жубанма,
Ариу айтса, ийнанма.
Досунг бла олтуруп кенгеш,
Жауунг бла ёретин сёлеш.
Шуёхунга алынма,
Душманынга жалынма.
На воду не опирайся,
Врагу не доверяй.
Что хорошо для тебя, то плохо для врага.
Не следуй советам врага.
Село, которое захватит враг, глохнет.
Встретив врага, не тешься,
Ласковым его речам не верь.
С другом советуйся сидя,
С врагом говори стоя.
На друга не злись,
Перед врагом не заискивай.
Жауунг кёп болса да,
Кесинге кюлдюрме.
Сюймегенинг кюлген кюн —
Адамлыгъынг ёлген кюн.
Жау аягъан — жаралы (болур).
Жилянны башын эзгинчи,
Ёлген сунуп, кетме.
Душманынг онгсуз болса да,
Уллу кёллю болма.
Ата жауунг тобагъа къайтса,
Къыйналсанг да, кечип къой.
Бизни ёмюр — темир ёмюр,
Жауун аягъан кеси ёлюр.
Душманынгы чекден чыгъып сюрме.
Как бы много ни было врагов,
Насмехаться над собой не позволяй.
День, когда над тобой посмеялся недруг, —
День, в который погибло твое достоинство.
Щадящий врага получит рану.
Пока не раздавишь голову змеи,
Не уходи, думая, что она уже издохла.
Даже если враг твой обессилел,
Беспечным не будь.
Если враг твоего отца покается,
Как ни трудно это, но прости (даже) его.
Наш век — железный век,
Кто пощадит врага, тот сам погибнет.
Не преследуй врага сверх должного.
Айтхан да этген кибик,
Керилген да ургъан кибик.
Тиймегеннге тийме,
Тийгенни сау ийме.
Жангылгъан бла сёлеш,
Жаныгъан бла демлеш.
— Сен сен эсенг, мен — менме.
(Демлешеме деген алай айтып билдиреди.)
— Алай эсе, атышмы, тутушму?
(Жаууну жууабы.)
— Тутушхан къатынла да этедиле,
Эрле атышыргъа керекдиле.
— Кимни аллы, кимни а рты.
(Андан сора атышып тебире-гендиле.)
Ёречини (душманы бла) огъу тенг.
Демлешгенде — ёречи,
Жоюлгъанда — тёречи.
Сказать — все равно, что сделать,
Замахнуться — все равно, что ударить.
Неоскорбившего тебя — не трогай,
Оскорбившего — не отпускай невредимым.
С тем, кто ошибся, — говори,
С тем, кто угрожает, — бейся.
— Если ты — это ты, то я — это я.
(Означает вызов на поединок.)
— Если так, стрельба или борьба?
(Принятие вызова.)
— Бороться могут и бабы,
А мужчины должны стреляться.
— За кем-то — начало, за кем-то — конец.
(Выбрав место, начинали перестрелку.)
У соперников стрел (пуль) поровну.
В схватке — противник,
После (своей) гибели — судья.
Поединок долгое время был способом разрешения непримиримого конфликта не только между двумя враждующими людьми, но часто и при случайной встрече двух батыров, желавших выяснить, кто сильнее (в этом случае бой не обязательно заканчивался гибелью одного из них). Поводов для вызова на поединок, конечно, возникало множество. Если человек оскорбил или задел нечаянно, по ошибке, но потом извинился, вызывать его, в запале, было нельзя. Выше уже говорилось, что кровная месть (т. е. признание виновным не только самого убийцы, но и его рода) у карачаево-балкарцев, судя по фольклорным данным, была изжита, виновным считался только сам преступник. Но убивать его из-за угла считалось делом позорным, — мститель был обязан вызвать его на поединок, убить в честном бою.
Единоборство подчинялось строгим правилам. Сидя с врагом не разговаривали — только стоя или на коне. Вступление было недолгим, это всего лишь краткий диалог. Интересно, что в фольклоре, на вопрос о форме поединка, бойцы почти всегда отвечают: «Стрельба». Затем противники разъезжались на определенное расстояние и начинали обстреливать друг друга. Если у одного из противников запас стрел (или, позже, пуль) кончался, его соперник был обязан поделиться с ним, и перестрелка начиналась снова. Если же она заканчивалась безрезультатно, брались за мечи или кинжалы. Поединок, разумеется, должен был вестись честно (см. нартские сказания). Кроме того, истинный витязь-батыр не должен был ронять свое достоинство, уродуя тело поверженного или бросая его под открытым небом, — наоборот, он был обязан предать его тело земле, о чем и говорит последнее изречение.
14. УЛЛУ ЮЙ (УЛЛУ АРБАЗ) — БОЛЬШОЙ ДОМ (БОЛЬШОЙ ДВОР)
Эр игиси — Уллу Юйде.
Лучшие мужи — в Большом Доме.
Уллу Юйде жаш адамгъа шинтик жокъ.
В Большом Доме для юношей скамеек нет.
Уллу Юйге кирмеген -Намысы жюрюмеген.
Жортууулну узакъ жолу Уллу Юйден башланыр.
Уллу Юйде — уллу оноу.
Уллу Юйге — жолгъа хазыр. (Жортууулгъа барыр ючюн.)
Бий аллында тюйюш жокъ.
В Большой Дом не вхож тот,
Кто не пользуется уважением.
Дорога в дальний набег
Начинается у Большого Дома.
В Большом Доме — большие решения.
В Большой Дом — готовым в путь.
(В набег, в поход.)
Перед лицом князя ссор не бывает.
Очень важным местом, наряду с сельской площадью, был для жителей каждого селения Большой Дом (летом — Большой Двор). Поскольку мужчине, у которого не было какой-либо работы, сидеть дома было неприлично, все незанятые по хозяйству в будние дни собирались там. Обычно это был гостевой дом (къонакъ юй) князя, но нередко и состоятельного узденя (например, в селении Эль-Тюбю собирались в Большом Доме Кулиевых). Название вовсе не имеет в виду величину помещения, подразумевается его статус как общественного места и важность принимаемых там решений. Женщины в Большой Дом не входили, что позволяет видеть в нем реликт древней эпохи существования мужских обществ (братств). Отзвуком плясок этих братств посвященных является и древний экстатический танец «Сандыракъ тепсеу» (другое совр. знач. слова сандыракъ — «бред»), название которого в обратном чтении дает къарындаш — «Пляска братьев».
На почетном месте восседал князь, по сторонам, на длинных скамейках, сидели старики, иногда и зрелые мужчины, юноши всегда слушали стоя. Тему разговора мог предложить любой из присутствующих; но инициатива выступления в набег принадлежала князю. Повздорить с кем-то, перебивать говорящего, а тем более затевать ссору в присутствии князя воспрещалось, нарушение этого правила каралось большим штрафом (тазир).
Но правом входа в Большой Дом обладали не все. Совершившие преступление (пусть уже и наказанные), опозорившиеся, замеченные в чем-либо постыдном, в это общество не допускались. Приходить полагалось будучи готовым по призыву князя немедленно выступать в набег -он был самым осведомленным, знал, куда и когда лучше всего отправиться.
Когда исчез этот интересный и важный институт, сказать трудно, но, поскольку о нем еще помнили некоторые пожилые люди (по рассказам отцов и дедов), скорее всего, в середине XIX века.
Жюгенсиз атха минме,
Башсыз жыйыннга кирме.
Ит жыйыны бирикмез.
Къуш къаргъаны нёгер этмез.
На невзнузданного коня не садись,
В отряд, не имеющий главы, не вступай.
Собачья свора не сплотится.
Орел ворону в товарищи не возьмет.
Ат — белинден (белгили),
Жигит — кёлюнден (белгили).
Конь (распознается) по хребту,
Молодец — по духу.
Кёргенден таныу ахшы,
Таныудан сынау ахшы.
Знакомый надежнее, чем виденный,
Испытанный надежнее, чем знакомый.
Жолгъа чыкъгъан ёзден жыйын
Жангыз жашны сакъламаз.
Нёгер нёгерин юч кюн сакълар.
(Кёнчекликге барама десе.)
Кёлсюзню бла антсызны
Эр жыйыннга къошма.
Уллу жыйын — HIа налы.
Къаш ал деселе,
Баш алма.
Макъырыучу киштик чычхан тутмаз.
Отряд узденей, снарядившись в путь,
Одного молодца ждать не станет.
Товарищ товарища ждет три дня.
(Если в набег они собрались идти вдвоем.)
Малодушного и клятвопреступника,
В отряд мужей не принимай.
При большом отряде — несколько шапа.
Если велят снять бровь (врага) —
Не снимай голову.
Кот-мяука мышей не ловит.
Слово жыйын означает «дружина»; «отряд»; «бригада (рабочая)». В этих изречениях оно употребляется во втором значении. Возникновение терминов, обозначающих различные по количеству и назначению военные соединения, вероятно, относится к древности и периоду средневековья, временам Скифии-Гуннии-Хазарии и Алании:
1. Белек — группа, взвод.
2. Жыйын — дружина; отряд.
3. Тогъай, гюрен, жюз (круг) — сотня.
4. Аскер — войско.
5. Мингсан аскер — тысяча.
6. Тюмен — десятитысячное войско.
7. Кимсан аскер — бесчисленное войско, армия, полчище.
О войске, состоявшем из нескольких туменов, говорится в нартском сказании о последнем, решающем сражении с ордами злых иноплеменников-великанов.
Все войско, судя по терминам, делилось на конное (атлы аскер) и пешее (жаяу аскер). Воины-профессионалы, которых быть много не могло ни в одном средневековом государстве — слишком дорого содержать их, — составляли хазыр аскер (букв, «готовое войско», регулярное), в отличие от зытчыу аскер — ополчения. Ближние к князю дружинники назывались нёгер, джёнгер («товарищ»), жанкиши, байчора, бийчора, рядовые -чора, джора (прошедшие посвящение — жоралау, и давшие клятву верности — къач, ант), аскерчи, къаугъар (архаизм). Особый статус имели непобедимые бойцы, называвшиеся батыр, и, разумеется их было мало (в одной эпической песне сказано, что даже у нартов было всего пять батыров). Уверенные в себе, они часто разъезжали в одиночку, откуда и появилось их второе именование — жангыз атлы «одинокий всадник».
Небольшие отряды, выполнявшие роль полиции и несшие охрану границ, назывались мыртазакъ аскер — «сторожевое войско», стражники.
Последний афоризм — предупреждение молодому воину не быть хвастливым, не рассказывать о своих подвигах, это может сделать только другой, если подвиги имели место. Юноши, достойно прошедшие испытания, ежегодно проводили военные сборы в лагерях басият къош «княжеский стан», где и принимали посвящение (жоралау), и приносили присягу (къач, ант), (см. нартский эпос и очерк М. К. Абаева «Балкария», 1911 год). Завершающей частью обряда посвящения в воины было исполнение молодыми людьми воинственной пляски Барсойнакъ «барсово игрище».
Здесь же перечислим различные воинские звания:
1. Башчы — предводитель небольшого отряда.
2. Жыйын тамата — предводитель дружины, отряда.
3. Жюзбашы — сотник.
4. Аскер башчы — предводитель войска.
5. Мингбашы — предводитель тысячного войска.
6. Тюменбашы — предводитель десятитысячного войска.
7. Бачама, аскер бачама — вождь, полководец.
Бий чакъырса — мычымай,
Тебире десе — жунчумай,
Ушкокланы жерлеп,
Бичакъланы билеп.
Если князь сзывает — немедля,
Велит трогаться — не теряясь,
Ружья зарядив,
Шашки наточив.
Жортууулгъа чыкъгъан эсенг,
Къарынынгы къанжыгъагъа къыс.
Талауур керек эсе,
Ат белинден тюшме.
Отправляясь в набег,
Привяжи свой желудок к тороке.
Нужна добыча —
Не слезай с коня.
Къарыусузгъа кюлме,
Онгсузгъа тийме.
Эрни юйю — жамычы.
Над слабым не смейся,
Бессильного не трогай.
Дом мужчины — бурка.
Алтмыш къабып, ат тояр,
Алты къабып, эр тояр.
Шестьюдесятью кусами насытится конь,
Шестью кусами — мужчина.
Керексизге атылма,
Жангыз атлыгъа къатылма.
Попусту не горячись,
Одинокого всадника не задевай.
Ушкок отунг къургъакъ болсун,
Миннген атынг жоргъа болсун.
Кёз кёзге къалауур болса,
Жыйын талауур табар.
Бир кёзюнг бла жукъла,
Бир кёзюнг бла жокъла.
Пусть порох у тебя будет сухим,
Верховой конь — иноходцем.
Если один глаз — страж другого,
Отряд найдет добычу.
Одним глазом спи,
Другим — всматривайся.
Къой кютерик — кюн жарыкъда,
Жылкъы сюрлюк — аи жарыкъда.
Бир кийимни кийген — жарлы,
Бир жолну жюрюген — жарты.
Белгисиз жолгъа — жети кёзден.
Баргъанда, къууанма,
Къаитханда, махтанма.
Атланнганда — алгъа къарап,
Къаитханда — артха къарап.
Пасти овец (хорошо) при свете солнца,
Угонять табун — при свете луны.
Кто надевает одну и ту же одежду — беден,
Кто ездит по одной и той же дороге — глуп.
На незнакомом пути гляди в семь глаз.
Отправляясь (в набег), не ликуй,
Вернувшись, не хвастай.
Отправляясь (в набег), гляди вперед,
Возвращаясь, гляди назад.
Выступали в поход или набег обычно вечером, под удары в дауур-бас «литавры», извещая село о выезде. Ехать полагалось молча, видимо, это способствовало концентрации воли на поставленной цели. Возвращаться ни с чем считалось делом постыдным, как и оглядываться, передумывать. При возвращении же следовало быть начеку, чтобы суметь отбиться от погони. Разумеется, на еду много времени не тратили, продуктов брали с собой немного, в основном легкую пищу, то, что могло храниться долго, — куски вяленого мяса (къакъ эт), сушеный сыр (къурут), фляжки (суу-лукъ) с бузой, сухофрукты (къатхан), толокно (къууут), сушеные корни ятрышника (мыкъыриш). Успех зависел от многого, но самым главным его залогом считалось доверие друг к другу, уверенность каждого в своем товарище. Поэтому жестко сказано о необходимости защиты соратника даже ценой жизни (разумеется, не только в набеге, но и в любом сражении). Покинувший товарища в момент смертельной опасности, если и не подвергался казни, то навсегда лишался чести и не имел права посещать Большой Дом.
Похваляться подвигами или добычей было предосудительно, и не только потому, что это противоречило воинской этике, но и чтобы не сглазить, чтобы удача в следующий раз не отвернулась. Нельзя было нападать на слабого — воин этим самым уподоблялся разбойнику. Нельзя было нападать и на одинокого всадника — в одиночку разъезжали только прославленные, уверенные в себе витязи-батыры.
18. ЖОРТУУУЛДАН КЪАЙТЫУ — ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ПОХОДА
Талауурну оноуу
Элге кирмей этилир.
Сормагъаннга сёлешме,
Къапхын малны юлешме.
Кичи жашха — кичиу ат.
Жортууулдан къайтхан
Элге ашыгъып кирмез.
Жортууулдан къайтхан
Хапар айтып кюрешмез.
(Тохтап, хапар айтхан айыпды.)
Бий сайласа — бир сайлар.
Жортууулну хапары — таматаны ауузундан.
Атлы айтса — ийнанырла,
Атсыз айтса — жубанырла.
Добычу делят,
Не въезжая в село.
Не обращаются — не разговаривай,
Угнанный скот не раздаривай.
Младшему (шапе) — шелудивую лошадь.
Возвращаясь из набега,
В аул вскачь не въезжают.
Возвратившийся из набега Не говорит о нем.
(Считалось неприличным.)
Князь выбирает один раз (из добычи).
Рассказ о набеге — из уст старшего.
Словам всадника (с табуном) поверят,
Над словами пешего посмеются.
Жигитликге — жырчы шагъат.
Подвигу (нужен) свидетель-певец.
Охотник, возвращаясь в село с добычей, был обязан оделять соседей и встречных. Но дарить что-либо из добычи, взятой в набеге или походе, не рекомендовалось. Причина неясна. Вступать в село следовало неспешным шагом, при свете дня, после раздела трофеев и угнанного скота возле холма (или кургана), находившегося за околицей, который так и назывался — Талауур Юлешген Тебе «Холм Дележа Добычи». Проявление алчности при дележе считалось одним из самых постыдных дел, особенно для князя, — кроме причитающейся предводителю двойной доли, он мог взять из трофеев лишь одну вещь, причем не самую дорогую. Младшим, тем, кто еще не принес присягу, не прошел посвящение и был обязан, набираясь опыта, только прислуживать старшим, полагалась минимальная доля. Рассказывать о набеге запрещалось — это мог сделать только старший по возрасту из участников. Но окончательная оценка каждому давалась в песне, сложенной певцом, также участником опасного предприятия.
19. ЖАН КЪОРКЪУУ — СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ
Вир кюн туугъанма,
Вир кюн ёллюкме.
Вир туугъан бир ёлюр.
Вир дуниям эки боллукъ тюйюлдю.
Аздан аз къорар,
Кёпден кёп къорар.
Хаух жанымдан намыс багъа,
Жекир экапдан жёнгер сыйлы.
Жатып ёлме, атып ёл.
Ёлюмге жетсенг да,
Нёгеринги жакъла.
Единожды родился —
Единожды и умру.
Единожды рожденный умирает единожды.
Одна жизнь двумя не станет.
Малочисленные потеряют мало,
Многочисленные — много.
Честь дороже моей бренной
Товарищ святее смертной души.
Погибай не лежа, а отстреливаясь.
Защищай товарища,
Даже погибая.
Къачып барсанг да, чачып бар.
Даже убегай отстреливаясь.
Ажал жетмей, ёлюм жокъ,
Билмегенни кёлю жокъ.
Биреуню жаны
Биреуню къолунда тюйюлдю.
Тюпге тюшсенг да, уллу сёлеш.
Кёп жашагъан — жалынчакъ.
До сужденного срока смерти нет,
Кто (этого) не знает, в том духа нет.
Жизнь одного человека,
Не находится в руках другого.
Даже повергнутый говори гордо.
Долго живущий обречен на унижение.
В этом разделе представлены некоторые узденьские правила, наставления, в которых отражен военный опыт наших предков; они в ясной форме говорили молодому воину о том, как следует себя вести в различных ситуациях, каким следует быть истинному узденю. В самом общем виде смысл всех этих изречений сводится к требованию всегда сохранять присутствие духа, достоинство, стараться жить и умереть воином. Отметим и твердую веру в то, что жизнь и смерть человека не зависят от человека — ни от него самого, ни от его врага. Поэтому следует идти навстречу судьбе без боязни, не пытаясь избежать того, что неотвратимо настигнет тебя в назначенный срок. Вся жизнь есть одно великое испытание, но у каждого оно свое. Участие в войнах, походах, набегах — то, что предписано узденям, и следует выдержать это испытание с честью. Долгая жизнь, старческая слабость и беспомощность — не для них.
20. ЖОРТУУУЛ АДЕТЛЕ — ПРАВИЛА НАБЕГА
Бир элге эки чапхан
Элине сау къайтмаз.
Тийсе — терекге,
Тиймесе — бутакъгъа.
(Кечеги сермешде.)
Ызын тапхан ёзюн да табар.
Къоншу къошха бёрю да чапмайды.
Жатхан бёрю токъ болмаз.
Бёрюню ашы жолда.
Къатынладан гюттю урлагъанча.
Арслан чычхан тутмаз,
Илячин чибин жутмаз.
Кто на одно селение нападает дважды,
Тот в свое живым не возвращается.
Попадет — так в дерево,
Не попадет — так в ветку.
(В ночном сражении.)
Нашедший след найдет и самого.
(Того, кто оставил следы.)
На соседнюю кошару и волк не нападает.
Волк, лежа, не насытится.
Пища волка — в пути.
Словно украсть у женщин колобок.
(О предложении угнать табун у соседей.)
Лев мышей не ловит, Сокол мух не клюет.
Аслан итден къалгъанны ашамаз.
Лев объедками собаки не питается.
Бирибиз ёлген жерде
Бирибиз да ёлюрбюз,
Жаудан артха турмай
Сюелирге ант этеме. (Ант.),
Барама да — кесим тас,
Бармайма да — бетим тас,
Алай онг жауурунумда къачым бар,
Къоркъуп, артха турмазгъа да антым бар.
Эрни насыбы да тюзде,
Ёлюмю да тюзде.
Где погибнет один из нас,
Там погибнет и другой,
Клянусь стоять насмерть,
Не отступая перед врагом. (Клятва.)
Поеду — сам пропаду,
Не поеду — честь потеряю,
Но у меня на правой лопатке —
крест, И я дал клятву не отступать.
И счастье героя,
И гибель его — в поле.
Анты болгъан къара киши, атланыгъыз!
Истинные мужи, давшие присягу, — по коням!
Здесь представлены узденьские присловья и правила поведения в различных опасных ситуациях. Крест на правой лопатке — знак посвящения в воины. Присягу (къач) давали, стоя в круге с косым крестом (къач), начерченным на земле. Поэтому термин имеет два значения — «крест»; «присяга». Второе название креста — жор содержится в слове жортууул (от жортугул — «поход, набег» (устное замечание P.P. Тилова). Интересно, что чтение этого слова в консонантной записи — ЖРТГЛ — дает еще и жортигилъ — «нашитый крест». Кроме того, слово жор содержится и в жорукъ «принцип, правило», жора, чора «дружинник», жора «посвященный чему-либо», жоралау «посвящение»; «толкование», жортуу «скачка». Неудивительно поэтому, что крест стал знаком воина. Во время обряда посвящения и принесения клятвы его выжигали (жан — «гореть», жан — «дух, душа») на правой лопатке юноши (онг — «правая», онг — «сила, мощь»). Так как прежде в карачаево-балкарском языке краткого звука У не было, то слово жауу-рун, жауорун «лопатка» звучало жанорун «место души». Отсюда же обряд гадания по лопаточной кости жертвенного животного.