Сёзюн айта билмеген
Башын ат берип алыр.
Айтхан да бир, этген да бир.
Неумеющему правильно сказать
Однажды придется отдать коня. (Чтобы его простили.)
Сказать и сделать — одно и то же.
Солугъаннга соруу берме,
Ишлегенни эсин бёлме.
Отдыхающего не расспрашивай,
Работающего не отвлекай.
Жабылгъан ауузгъа чибин къонмаз.
На закрытый рот мухи не садятся.
Ачы болса да, ачыкъ сёз иги.
Кёп сёлешген кёп жангылыр.
Туру айтхан къутулур,
Таша айтхан тутулур.
Билек жарагъа — хане дарман,
Жюрек жарагъа — сёз дарман.
Открытая речь лучше, даже если горька.
Кто много говорит, тот много ошибается.
Кто говорит открыто — не осудится.
Кто говорит скрывая — будет уловлен.
Лекарство для раны на руке — трава,
Для раны душевной — слово.
Вероятно, у разных народов отношение к слову, речи, сильно разнится — одни смотрят только на дела, не обращая особого внимания на слова. Для карачаево-балкарцев слово, высказанное намерение, оценка и т. д. равнозначны делу, действию, поступку. Поэтому они всегда стараются тщательно подбирать слова, чтобы выразить мысль как можно точнее, тратят усилия, чтобы быть правильно понятыми, ненароком не обидеть или, не впасть в противоречие — это особенно заметно во время публичных выступлений. Карачаево-балкарцы требуют от выступающего неукоснительной логики, точности. Поэтому «соловьев», людей с гладкой, льющейся потоком речью, среди них мало.
Ушакъ ашсыз болмайды.
Ашыкъгъан айтып кетер,
Ашыкъмагъан ушакъ этер.
Босагъадан атламай,
Хапар-ушакъ баш лама.
Эсли киши — ушакъ нёгер,
Эссиз киши — жаншакъ нёгер.
Ушакъ деген — сабыр от:
Не жылытыр, не жарытыр.
Ушакъны аркъауун юзме.
Нёгеринг эсней эсе,
Ушагъынгы терк бота.
Беседа без трапезы не обходится (в доме).
Кто спешит, тот сообщит и уедет,
Кто не спешит — беседует.
Не перешагнув через порог,
Разговор не начинай.
Разумный мужчина — собеседник,
Неразумный — болтун.
Беседа — словно тихий огонь:
Или согреет, или осветит.
Нить разговора не обрывай.
Если собеседник зевает —
Пора заканчивать беседу.
Эр антындан къайтмаз.
Антсызны къырансыз женгер.
Ант этме, Этсенг — кетме.
Ант этгенни антына ёлтюрме.
Кертичини анты бир.
Тауукъну къанаты,
Къоркъакъны анты.
Халал ишде ант артыкъ.
Ач адамгъа хант этдирме,
Бош адамгъа ант этдирме.
Мужчина клятве не изменит.
Не имеющего клятвы переспорит неимеющий зарока.
Клятву не давай,
А если дал — не отступай (от нее).
Не принуждай человека нарушить клятву.
У верного только одна клятва.
Крылья курицы,
Клятва труса (одинаково ненадежны).
В честном деле клятвы ни к чему.
Голодному не поручай готовить пищу,
С пустозвона не бери клятву.
Алгъыш сёзню къуту бар.
Къаргъыш кет ер,
Алгъыш жетер.
Алгъыш этген — алгъышлы,
Къаргъыш этген — къаргъышлы.
Алгъыш — башха, жал — башха.
Алгъыш эрге жарашыр.
Ыразы болмай, алгъыш этме.
Алгъышлыны жолу сыйдам.
В благопожелании есть благодать.
Проклятье минет,
Благословение сбудется.
Благословляющий благословен,
Проклинающий — проклят.
Благопожелание — одно, оплата — другое.
Благопожелание пристало мужчине.
Не расположен — не благословляй.
У благословенного путь ровный.
Благопожелания образуют в речи целый пласт, а традиционные -даже особый жанр фольклора, замечательные поэтические произведения в несколько десятков строк каждое. Они совмещают благодарность, обращения к Богу, элементы молитвы, здравицы. Сохранилось убеждение, что благопожелание, высказанное от всего сердца, обязательно приносит человеку благо, сбывается, что в таких благопожеланиях заклю-чается сила, энергия. Благословение другого есть еще и то, что возвышает самого благодарящего, — как и всякое доброе дело. И, конечно, быть при произнесении благопожелания неискренним означает, что оно есть пустой звук и разрушение самого его смысла.
Къаргъыш эте билмей эсенг,
Биреуден да юйренме.
Тюз адамны къаргъасанг,
Къаргъыш кесинге жетер.
Ант жетгеннге танг атмаз.
Къаргъыш сёзден жер элгенир.
Сагъыш этген — сер тюйюл,
Къаргъыш этген — эр тюйюл.
Не умеешь проклинать
— Ни у кого не учись.
Проклянешь неповинного
-Проклятье обрушится на тебя самого.
Для настигнутого проклятьем рассвет не наступит.
От слов проклятья вздрагивает земля.
Мыслящий — не дурак,
Проклинающий — не мужчина.
Къайгъылыны къаргъышы
Эшик къангадан ётер.
Къаргъышчыгъа кёз тиймез.
Проклятье подавленного бедой
Пробьет дверную доску.
Того, кто часто проклинает, сглаз не берет.
Проклинать считается делом предосудительным, а для мужчины и запретным. Это и понятно — в противоположность благопожеланию, благословению, проклятье есть зло, увеличивает количества зла и ненависти, горя, высвобождаясь из человека и приходя в мир. Способный на проклятье полон тьмы, поэтому его и не берет, как считается, даже сглаз, способный, по народным представлениям, раскалывать камень или металл. Считается, что если оно было произнесено со всей возможной ненавистью, то обязательно настигнет адресата в какой-то момент. Поэтому страх перед проклятьем прежде был очень велик.
На проклятье, высказанное в лицо, следует отвечать сразу: Экибизден ким терс эсе да, къаргъышынг анга жетсин! — «Пусть твое проклятье настигнет того из нас, кто виновен!»
Бир кюнню нёгер болсанг,
Минг кюнню салам бер.
Адамны саламын алмагъан
Адамлыкъдан кериди.
Салам берген — алгъышын,
Келям берген — сагъышын.
Келямдан алгъа — салам.
Саламгъа — салам,
Келямгъа — келям.
Салам Аллахны саламыды.
Адамлыгъынг къалай эсе,
Саламынг да а лайды.
Если был с кем-то товарищем один день,
Здоровайся с ним тысячу дней.
Неотвечающий на приветствие
Не имеет достоинства.
Приветствующий дарит благословение,
Говорящий дарит мысли.
Прежде речи — приветствие.
На приветствие ответь приветствием,
На речь — речью.
Приветствие — это приветствие от Аллаха.
Каково твое достоинство,
Таково и приветствие.
Приветствия представляют собой краткие благопожелания, с которых начинаются любые встречи или разговоры. Считалось, что они, как и всякое благое, доброе дело, исходят от Бога и внушены им, поэтому не отвечать на приветствие, даже врага, нельзя, это расценивается как невежество, слабость, зло. Но была особая категория людей, подвергшихся за какие-то преступления, постыдное дело общественному отвержению, здороваться с которыми или говорить с которыми, наоборот, запрещалось.
Тот алтынны ашамаз,
Жалгъан хапар жабышмаз.
Жалгъан жайгъан жардан кетер.
Ётюрюкчю антчы болур.
Кёлсюз киши ётюрюкге ёч болур.
Ётюрюкге — тюкюрюк.
Ётюрюкчюню шагъаты хазыр.
Кёрмеген бла билмеген
— Жалгъан сёзге терк ийнаныр.
Ржавчина золото не разъест,
Лживая молва не прилипнет.
Сеющий ложь упадет в пропасть.
Браль любит клясться.
Малодушный охоч до лжи.
На ложь ответь плевком.
У лжеца свидетель наготове.
Кто не видит и кто не знает
— Верят лжи быстрее всех.
Основой традиционного воспитания у карачаево-балкарцев, одним из его столпов было научить ребенка всегда говорить правду. По рассказам стариков, подростков сурово наказывали, но не за проступки — за это могли просто пожурить, а в тех случаях, когда они пытались обмануть. Не одобрялась даже ложь во спасение. Любая ложь — это зло, она никогда ни к чему хорошему не приводит, и есть признак трусости, коварства или подлости, — таков взгляд карачаево-балкарской этики на ложь. Поэтому многие карачаево-балкарцы, даже те, кого воспитание в традиционном духе коснулось лишь слегка, часто говорят то, что думают или знают, даже понимая, что это им лично или их сородичам совершенно невыгодно. Кроме того, ложь считается не просто проступком, а грехом, поэтому начинают речь словами: «Говорить ложь — грешно…» На враля же смотрят обычно как на мелкого воришку, с пренебрежением.
Тырманчыгъа — не да сылтау.
Тырманчыны баласы даучу-дауурчу болур.
Для придиры все (на свете) — повод.
Сын придиры вырастет сварливым.
Ишин эте билмеген тырманладан къутулмаз.
Амал-дарман билмеген
Тырман этип башлар.
Тырманчыгъа тырман этсенг,
Жанына тийип кетер.
Эл алгъа тырман этер,
Тюзелмесенг — къурман этер.
Неумехе попреков не избежать.
Кто не знает средства или способа,
Начинает попрекать (других).
Попрекнёшь брюзгу — обидится и уйдет.
Народ сначала упрекнет,
Не исправишься — принесет в жертву.
При том щепетильном отношении к слову, о котором говорилось выше, типичный карачаево-балкарец к попрекам и придиркам относиться равнодушно, спокойно, пропускать их мимо ушей может редко. Попреки быстро выводят его из себя, даже если он их заслужил, не говоря уже о несправедливых. Укор или упрек должны быть короткими и точными, иначе это уже тиранство, — таково восприятие.
Таудан ауур — жалгъан дау.
Тяжелее горы — ложное обвинение.
Жалгъан даугъа — тюз жууап.
На ложное обвинение — прямой ответ.
Жалгъан даучу ол дунияда от ашар.
Даучу адам сау дуниягъа дау айтыр.
Клеветник на том свете будет есть огонь.
Сварливый может обвинить весь мир.
Дауу жокъну жауу жокъ.
Кто никого не винит, у того и врагов нет.
Биреуге дау этме да,
Хунангы къала.
Чем винить кого-то,
Лучше сложи забор.
Терслеп кюрешме — дерслеп кюреш.
Не старайся винить — старайся понять.
Обычно карачаево-балкарец всегда готов отвечать за свои действия, правые или неправые. Поэтому одно из самых тяжелейших испытаний для него — клевета, обвинение в том, чего он не совершал. Перед ней он совершенно беззащитен, слаб, хотя бы потому, что не может найти ей объяснения, она не укладывается в его голове. Это объясняется тем, что большая часть карачаево-балкарцев имеет странное, можно сказать, врожденное, убеждение (о чем уже говорилось), что человек совершает зло только по неведению, нечаянно, по неразумию, сгоряча. Понять, что подлость можно сделать обдуманно, сознательно, с расчетом, он может только умом, но представить себе такое он не в силах, против этого восстает все его существо.
Отношение к людям, склонным во всем искать виноватых, или долго обвиняющих кого-либо, резко отрицательное. Каждый в чем-то да и виноват, поэтому лучше всего — понять, и перейти к своим делам.
Жарты тилли — жарты акъыллы.
Осалны тили — аман,
Асылны тили — дарман.
Анангдан — тилинг,
Атангдан — тининг.
Тил — жюрекни тилманчы.
Тилни сыйы болмаса,
Тилек этген болмаз эди.
Тили бирни — тини бир.
Ана тилин тели унутур.
Знающий язык наполовину — умен наполовину.
Речь скверного — скверна,
Речь благородного — лекарство.
От матери — язык (речь),
От отца — дух.
Язык — переводчик сердца.
Если в языке не было бы святости,
Никто бы не молился.
У кого один язык — у тех и душа одна.
Родную речь забывает (только) дурак.
Родная речь (ана тил — «язык матери») была в понимании народа не только связующим звеном между умом и выражением чувств, но и чем-то возвышенным, святыней, тем, благодаря чему дух (дар отца) выражал себя, — ведь именно посредством речи обращаются к Богу. Поэтому использование ее для выражения своей злобы, лжи, клеветы и т. п. есть ее осквернение. Язык есть и то, что объединяет. Выражение бир тилли болуп («объединившись, став единомышленниками») буквально означает «заговорив на одном языке».
Карачаево-балкарский язык замечателен во многих отношениях. Благодаря неукоснительному соблюдению закона чередования гласных и согласных, а также закона гармонии гласных (когда в одном слове, как правило, могут присутствовать только гласные одного ряда — И, Ё, Е, Ю, Я, а в других — А, О, У, Э, Ы), он обладает благородной звучностью. Если говорить о лексике, то язык очень богат и древен. Он гибок и выразителен, поэтичен в высшей степени — это сама поэзия. Лучше всего, он приспособлен для передачи действия и времени, из-за обилия видо-временных форм глагола.
К сожалению, разрушение коснулось и языка, устная речь современных карачаево-балкарцев стала гораздо беднее. Много молодых людей, по вине своих родителей, не знают родного языка и даже представить себе не могут, какого великого наследия их лишили. Не стоит оправдывать и самих молодых людей. Будь у них толика любви, они постарались бы выучить язык своих предков — ведь живут-то они не где-то далеко, а среди своих соплеменников. И учить свой язык намного легче, чем иностранный.
Ауузунг къандан толса да,
Душманынга тасхангы берме.
Айтма жууугъунга — айтыр жууугъуна.
Аманны тасхасы кёп.
Тасха — ауанада,
Туура — чууанада.
Тюзлюгюнгю къычырма,
Терслигинги жашырма.
Если даже рот у тебя наполнится кровью,
Врагу свою тайну не выдавай.
Не говори родственнику — скажет своему.
Секретов много у негодяя.
Скрытое — в тени,
Открытое — на высоте (в святилище).
О своей правоте не кричи,
Свою вину не скрывай.
Жукъа айран — татыусуз,
Узун хапар — мыстысыз.
Меккядан келген — мен,
Хапар айтхан а — сен.
Акъылсыз адам хапарын кезиусюз башлар.
Тынгылагъан жокъ эсе,
Тын бузуп кюрешме.
Жидкий айран безвкусен,
Длинный рассказ — пресен.
Из Мекки приехал я,
А рассказываешь о ней ты.
Неумный начинает свой рассказ невовремя.
Если никто не слушает,
Не нарушай тишину.
Тели хапарын къатлар.
Дурак свои рассказы повторяет.
Хапар айта билмеген
Сау ныгъышны жукълатыр.
Неумелый рассказчик,
Весь ныгыш усыпит.
Тенгеш жокъда кенгеш жокъ.
Нет равенства — нет и совещания.
Хунагъа таш керек,
Оноугъа баш керек.
Кенгешни не жаншакъ бузар,
Не къоркъакъ бузар.
Для кладки нужен камень,
Для совещания — голова.
Совещание разладит либо болтун,
Либо трус.
Адамны ауузуна чапма.
Не перебивай человека.
Элде кенгешир адамынг жокъ эсе,
Башха элге кёч да кет.
Если в селе не с кем посоветоваться,
— Переезжай в другое.
Этер адам жокъ эсе,
Айтыр адам излеме.
Акъыллы кенгешир,
Акъылсыз — ёчешир.
Если некому делать,
Не ищи того, кто может указать (как).
Умный советуется,
Неумный препирается,
Ойнай-кюле билмеген
— Кеси кесине душман.
Кто не умеет шутить и смеяться,
Тот сам себе враг.
Кюлме жашха — келир башха.
Не смейся над молодым — Как бы самому не стать посмешищем.
Адамлагъа кюлюучю болсанг,
Кесинг кюлкюлюк болурса.
Будешь насмехаться над другими,
Сам посмешищем станешь.
Хыликкя этген — башха,
Накъырда этген — башха.
Насмехаться — это одно,
Подшучивать — другое.
Оюнчу жаш элни кюлдюрюр,
Масхарачы кесин тюйдюрюр.
Весельчак все село рассмешит,
Насмешник побои получит.
Хаух нёгеринг, сен абынсанг, харх этер.
Мнимый друг, если ты споткнешься, только расхохочется.
Тайна смеха, явления многообразного, сложного, интересовала исследователей с самых древних времен. Разгадку удалось найти великому философу Анри Бергсону, в самом начале XX века. Смех замечательно точно определен им как реакция человека на поступок, совершенный механически, по инерции (как и на речь), и может быть обращен и на себя. Простейший пример. Человек привстает со стула, чтобы взять что-то, лежащее поодаль. Кто-то убирает стул в сторону, но тот продолжает думать, что стул на месте, хочет сесть и падает. Всеобщий смех есть предупреждение: «Все течет, все меняется, потому не думай по инерции, что твой стул на месте, — пока ты вставал, его могли и убрать, может быть и случайно. Ты поступил, как механизм, и поплатился за это».
У майора Ковалева в повести Н. В. Гоголя с лица бесследно и беспричинно исчезает нос. Вместо того, чтобы удивиться, задуматься над этим, бравый майор, мыслящий совершенно механически, бегает с жалобами в полицию, обращается к начальству и т. д. Примерно так же поступает Йозеф К., герой романа Франца Кафки «Процесс», которого много раз вызывают в суд, но не говорят, какое обвинение против него выдвигается. Йозеф К. так и не смог понять, что свою вину (не реальную, а метафизическую, родовую) он сам должен был прочесть в своей душе; но как раз туда-то он заглянуть не способен. Смех — оружие, направленное против механического в человеке.
Интересно, что чувство юмора, такое чисто человеческие качество, в число даров Бога не вошло. Может быть, потому, что смех — явление двойственное, он всегда принижает, в нем всегда есть открытое или скрытое чувство превосходства (вот почему так важно уметь смеяться над собой — это означает подняться над тем, что ниже тебя в тебе самом). К тому же смех может быть каким угодно (например, глупым) и смеяться можно над чем угодно, даже над самым святым.
Известный литературовед Виктор Шкловский в одной из своих работ заметил, что в фольклоре смех и смешные герои почему-то связаны с золой, пеплом (Золушка, Пепелов и др.). Часто эти смешные герои -хитрые и лысые (плешивцы). Он дал явлению такое объяснение: в эпоху первобытности, когда огонь в пещерах старались поддерживать все время, в глубине накапливались кучи золы. По вечерам, когда возвращались охотники, лучшие места у костра занимали самые сильные. Слабым, презираемым, подвергавшимся насмешкам — поскольку они были плохими охотниками, — чтобы хоть как-то согреться, приходилось зарываться в кучи пепла, отчего у них вылезали волосы. Но так как эти изгои наблюдали жизнь сородичей как бы со стороны, больше думали, чем действовали, то и замечали больше, могли дать умный совет (как могли и тонко отомстить). Этот интересный двойственный тип и остался в сказках в образе хитрого плешивца (трикстера).
Трудно сказать, насколько прав В. В. Шкловский, но в карачаево-балкарском связь смеха и пепла сохранилась в самих терминах: кюл «пепел, зола» и кюл «смеяться, насмехаться». Есть слабый, хитрый трусишка Чыгырчыкъ «маленький плешивец», есть Кюлтыпыс «спящий в золе», герои двух популярных сказок.
15. НАЛАТ — ПРОКЛЯТИЕ (ОТВЕРЖЕНИЕ)
Палахдан къутулгъан бар,
Налатдан къутулгъан жокъ.
Халкъ налаты баш жармаз,
Жармаса да, онгдурмаз.
Адам налат берсе
— Жюрек титирер,
Халкъ налат берсе
— Кёк титирер.
Къанат керген — ийнанып,
Налат берген — къыйналып.
Жанын элге къурман этген
Налатындан къутулур.
Халкъ налаты жетеуленнге жетер:
Мурдаргъа бла сатхычха,
Артыкълыкъ этгеннге бла жалгъан даучугъа,
Кюйсюз тоноучугъа бла терс оноучугъа,
Зийначыгъа.
Налатны — налат ташха.
Есть спасшиеся от беды,
Нет спасшихся от проклятия.
Народное проклятие голову не разобьет,
Но и житья не даст.
Когда проклинает человек
— Вздрагивает земля,
Когда проклинает народ
— Вздрагивают небеса.
Крылья расправляет верящий,
Проклятья насылает измученный.
Тот избавляется от проклятия,
Кто отдает свою жизнь за народ.
Народное проклятие настигает семерых:
Убийцу и предателя,
Насильника и клеветника,
Жестокого грабителя, неправого властителя,
Развратника.
Проклятого — к камню проклятия.
Одной из страшных форм наказания преступников было привязывание их к позорному столбу — налат таш «камень проклятия» или къара багъана «черный столб». Он представлял собой шестигранную колонну, с отверстиями по верхней и нижней части, с продетыми через них кожаными ремешками, которыми человека, вымазав его лицо сажей, привязывали к столбу, и любой прохожий мог плюнуть в его сторону. Через несколько дней его отвязывали и он становился опозоренным (бети къара -букв, «черноликий»), отверженным (бырнак), изгоем (къысталгъан), побитым камнями извергом (ташланнган). Никто не имел права здороваться или разговаривать с ним, входить к нему в дом или впускать его в свой дом, оказывать ему помощь или принимать ее от него, есть с ним, даже выслушать, пойти на его похороны и т. д. (Интересно, что хоронили вне кладбища не только отверженных, злодеев и самоубийц, но и святых, если такова была воля народа, т. е. тех, кто признавался самыми низким и самыми высокими.) Фактически отверженный считался мертвым. Разумеется, такое вынести никому не под силу, и преступнику оставалось одно — бежать как можно дальше от родных мест.
Проклятого или опозоренного (палат, б emu къара) следует отличать от отверженного (бырнак) — человека, которого обрекали на изгнание (иногда без процедуры проклятия), и от харам «нечистого». «Харамом» человек мог стать и в результате решения рода, отречения от него отца или матери, но запрет на общение с ним касался только их, хотя, разумеется, и общество в целом ему не симпатизировало. Самая тяжелая форма отвержения — ташлагъан, когда преступника еще и побивали камнями.
16. ЭКИ БЕТЛИЛИК, КЁЗБАУ — ДВУЛИЧИЕ, ЛИЦЕМЕРИЕ
Адамны кёзюнден бакъма,
Ызындан сёкме.
Хыйлачы бла фитначы
— Кёзбау сёзге къан уста.
Не хвали человека в глаза,
Не хули за глаза.
У хитреца и труса
Умение лицемерить — в крови.
Омакъ сёзден — керти сёз (ахшы).
Правдивое слово лучше красивого.
Кукук — уясыз,
Кёзбаучу — уятсыз.
Къызбай келсе, кёзбау келир.
Эки бетли — бир адетли.
Эки бетли — жюз тилли.
Кукушка не имеет гнезда,
Лицемер — стыда.
С женственным приходит лицемерие.
У двуличного один нрав.
Двуличный — стоязыкий.
Для карачаево-балкарцев, одна из форм обмана — двуличие, лицемерие, не могло, как уже много раз говорилось выше, не представляться тяжелейшим пороком. Конечно, это не означает, что таковых нет среди них, — есть, как и везде. Мы говорим об оценке, об отношении основной массы. Можно сделать вывод, что наряду с такими негативными проявлениями человеческой природы, как жестокость, алчность и т. д., самым опасным, мерзостным для них представлялось все ложное, обманчивое, притворное.
Интересно, что слово кёзбау «лицемерие» означает также «гипноз, обман зрения». Понятно, что в поисках объяснения древние мудрецы пришли к выводу, что, как и всякая неопределенность, неясность в поведении, лицемерие, двуличие есть форма маскировки и вызвана трусостью либо хитростью. Но не только. От них не укрылась связь двуличия с двуполостью (гермафродитизмом). Эту же мысль Г. Климов в одной из своих книг выразил в форме афоризма: «Человек двуличен потому, что двупол». В самом деле, если на ваших глазах некий солидный с виду мужчина сдувает со своего начальника или с какого-нибудь миллионера пушинки, можно ли назвать его поведение мужским? Льстецы, лицемеры, подхалимы мужчинами являются только внешне.
Эсли киши ишине къууаныр,
Тели киши бедишине къуаныр.
Сюйсенг жашыр, сюйсенг къой
— Бедиш бедишлей къалыр.
Бедишден да къоркъмагъан
Эгаекден башха тюйюлдю.
Бедиш унутулмайды,
Анга къалгъан къутулмайды.
Ишден уялма да, бедишден уял.
Разумный радуется своему свершению,
Дурак — своему позору (не понимая его).
Хочешь — скрывай, хочешь — нет,
Позор останется позором.
Кто не боится даже позора,
Ничем не отличается от осла.
Позор не забывается,
От него нет избавления.
Не стыдись работы — стыдись позора.
Слово бедиш «позор» имело и другое значение — «определенное наказание за преступление», например, воровство. В зависимости от решения суда (тёре), виновного могли посадить на осла задом наперед, с наполовину обритой бородой и возить по селу. Или он шел со связанными руками за общественным порученцем (бегеуюл) по селу, с тяжелым грузом на шее. Или его привязывали к позорному столбу на всеобщее обозрение. Такое не забывалось, к тому же пятно позора ложилось и на весь род.
18. ШАГЪАТЛЫКЪ — СВИДЕТЕЛЬСТВО
Жарлыны анты аслам,
Байны шагъаты аслам.
У бедняка больше клятв,
У богача больше свидетелей.
Адамлыгъы болмагъанны
Арамлыгъын эсге алма.
Кёз кёргенни кётлек женгер.
Жалгъан шагъатлыкъ этген
Аллахиы жауу болу р.
Не принимай свидетельство того,
У кого нет достоинства.
Упрямец переспорит очевидца.
Лжесвидетельствующий,
Становится врагом Аллаха.
Керти адам керти айтыр,
Дертли адам дертин айтыр.
Жалгъан шагъат бохчалыгъа жакъ басар.
Правдивый человек выскажет правду,
Мстительный человек выскажет месть.
У кого кошель, за того и лжесвидетель.
Шагъатны билгени — кёргенине къошакъ.
Знание свидетеля — дополнение к виденному им. (То, что он видел, — одно, а его объяснение — другое.)
Народная юриспруденция карачаево-балкарцев до сих пор, к сожалению, не стала предметом научного изучения. Не издан и свод законов (тёре). Между тем, имеющиеся материалы показывают, что это была продуманная система, как в смысле градации наказаний, так и детально разработанной процедуры. Есть и достаточно полная терминология. Членов суда (сюдю, тёречи) было семь (иногда девять), во главе с председателем (тёре башчы). При обращении к суду в дело вступал доказчик-следователь (айрахчы), который был обязан разобраться и доложить суду все обстоятельства. Свидетельство очевидца (таджи шагъат) приравнивалось к показаниям двух свидетелей, знакомых с делом. При равенстве голосов решающим являлось мнение главы суда. На стороне обвиняемого выступал защитник (ёкюл, жакъчы). Лжесвидетельство, если оно раскрывалось, наказывалось жестко — за это привязывали к позорному столбу.