ВОССТАНИЕ ГОРЦЕВ ВЕРХНЕЙ КУБАНИ ОСЕНЬЮ 1920 Г.
А. Ю. Гайнулин
THE REVOLT OF THE UPPER KUBAN HIGHLANDERS IN AUTUMN 1920
A. J. Gajnulin
Статья посвящена антисоветскому восстанию, охватившему осенью 1920 г. горские округа Верхней Кубани и ставшему завершающим этапом Гражданской войны в регионе. Автором проведен анализ причин, приведших к восстанию, прослежен его ход, подведены итоги и обозначены последствия.
This article is devoted to the anti-Soviet revolt, which have captured mountain districts of the Upper Kuban in autumn 1920 and become the closing stage of the Civil war in this region. The author carries out the analysis of the reasons which have led to revolt, its development has tracked and summed up, and results are denoted.
Ключевые слова: Революционный комитет, продразверстка, антисоветское восстание, Гражданская война, мирное соглашение.
Keywords: Revolutionary committee, surplus-appropriation system, anti-Soviet revolt, Civil war, peace agreement.
Вторая половина 1920 – начало 1921 года ознаменовалась в России целым рядом антибольшевистских восстаний. Они прошли практически во всех регионах Советского государства, поставив под вопрос само его существование. Прошли такие восстания и в регионе Верхней Кубани. В них участвовали как казаки, так и горцы Баталпашинского отдела.
Процесс образования органов советской власти начался сразу же после занятия красными войсками станицы Баталпашинской – 24 марта 1920 года, где был создан отдельский ревком под председательством А. Марчихина [1].
Для управления горцами отдела 27 марта был организован горский ревком. Возглавил его карачаевец А. Кочкаров, его заместителем стал адыг А. Калмыков [2]. Именно им предстояло внедрять в сознание горцев идеи советской власти и большевистской партии. Не оказав открытого сопротивления красным войскам, население надеялось, что новая власть пойдет по пути разрешения многочисленных политических и экономических проблем горцев.
Однако события последующих месяцев показали, что приоритеты у отдельского руководства были другие.
Успокоив карачаевцев созданием горского ревкома и обещанием выделить Карачай, по примеру других горских народов, в особую административнотерриториальную единицу, отдельские власти приступили к своей главной задаче – продразверстке, означавшей изъятие частного скота в пользу Красной армии и на другие цели советской власти. только в с. Учкулан за май–июнь 1920 года продотряды забрали около 500 голов крупного рогатого скота [3].
О ситуации, сложившейся в те несколько месяцев, когда в Карачае утверждалась советская власть, можно судить по фактам, изложенным в докладной записке У. Д. Алиева на имя В. И. Ленина, подготовленной по просьбе последнего осенью 1920 года [4].
В ней отмечалось, что за 5 месяцев, несмотря на все обещания, так и не было «организовано общего карачаевского органа власти… не было представлено тех прав местного национального самоопределения, которые практиковались по отношению к другим горским народностям Кавказа». Не был разрешен главный экономический вопрос – земельный.
Попытки карачаевцев использовать земли, занимаемые ими до революции на арендных началах, после отмены арендных платежей натолкнулись на ожесточенное сопротивление прежних владельцев и арендаторов – кабардинцев и казаков. На этой почве неоднократно происходили вооруженные столкновения между ними и карачаевцами.
Глубокое возмущение населения Карачая вызывало поведение «местных работников…», отказывавшихся «предоставлять карачаевцами те пастбища, которые недавно находились в их пользовании на арендных началах».
Баталпашинский ревком не предпринял никаких действий во время земельного конфликта между терским Карачаем и Кабардой в мае–июне 1920 года. Лишь после вмешательства Северо-Кавказского ревкома, приславшего в зону конфликта У. Д. Алиева, руководившего горским отделом указанного ревкома, и с помощью лидера терских карачаевцев Н. токова удалось на время снять напряженность в отношениях между Карачаем и Кабардой [5].
Полное пренебрежение к решению экономических проблем карачаевцев вовсе не помешало продовольственному отделу Баталпашинского ревкома потребовать от 10 карачаевских селений более 1 000 голов рогатого скота по цене 96 рублей за пуд (притом что на рынке цена была 3 000 рублей за пуд). Как справедливо отмечал У. Д. Алиев, «по расценке 96 руб. за пуд стоимость одной скотины равнялась тогда почти стоимости курицы на рынке». В то же время горцы «не могли получать по твердым ценам от Баталпашинского Ревкома даже соли».
Помощь, оказываемая горцам центральными органами власти, практически не затронула Карачай. так, из 2 миллионов аршинов мануфактуры, отпущенных в виде подарка трудовым горцам Кавказа, карачаевцы «не получили ни одного аршина».
Представители власти проявляли свое полное пренебрежение к национальным обычаям, требованиям этики и морали. По всему Карачаю шла конфискация оружия, вплоть до старинных кинжалов (чего не было даже в годы царизма), являвшихся неотъемлемым элементом мужского костюма.
Не лучшим образом вели себя и красноармейцы Кисловодского и Пятигорского гарнизонов. Неоднократно происходили «конфискация и разграбление имущества карачаевцев-кошевиков и пастухов, приезжающих на базар или просто у случайно проезжающих». Собрав награбленное, они бежали в горы, где присоединялись к различным бандам.
Еще большим произволом и беззаконием отличались действия силовых органов, для которых «беспощадные расстрелы» и аресты карачаевцев стали обыденным делом. только за два дня в конце августа в Пятигорске и Кисловодске отделы чК расстреляли больше 200 человек. И далее Алиев пишет: «…были случаи, когда горцев карачаевцев просто задерживали на базаре и улице и расстреливали».
В подобной ситуации все усилия А. Кочкарова привлечь карачаевцев на сторону советской власти были безрезультатны. К концу лета 1920 года Карачай превратился в «бурлящий котел», для «взрыва» которого не хватало лишь повода.
Не лучшим было положение и в казачьих станицах Баталпашинского отдела. Еще в январе 1919 года оргбюро ЦК РКП (б) выпустило предписание, направленное на физическую ликвидацию казачества. Первым же пунктом этого документа устанавливалось: «Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те же меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти». В духе этого документа и действовали органы власти Баталпашинского отдела весной–летом 1920 года.
Были изданы предписания: «Арестовывать всех лиц с документами из станиц Кардоникской, Зеленчукской, Сторожевой…» [6].
Неслучайно уже к середине лета разрозненные казачьи отряды, которыми командовали полковник Васильев, есаулы Ковалев и Поперека, объединились под общим командованием генерала М. А. Фостикова и начали открытую борьбу с советской властью [7].
К середине августа 1920 года фостиковская «Армия освобождения России» состояла из более 3 тыс. штыков и 2,4 тыс. сабель, вооруженных 35 пулеметами и 10 артиллерийскими орудиями [8]. Впоследствии Фостикову удалось увеличить свою «армию» до 15 тыс. штыков и сабель (количество пулеметов увеличилось до 65 единиц) [9].
В конце июля – начале августа фостиковцы нанесли поражение частям 34-й дивизии красных в районе горных станиц Баталпашинского отдела (Преградная, Сторожевая, Зеленчукская, Кардоникская), которые были ими заняты. Девятого августа генерал Фостиков докладывал генералу П. Н. Врангелю о том, что держит фронт от Пятигорска до станицы Некрасовской в Майкопском отделе [10].
Успехи фостиковцев заставили руководство заменить А. Марчихина на посту председателя Баталпашинского отдельского ревкома партийным руководителем отдела А. Метелевым (начало июля 1920 года). Он объявил о переходе к жестким мерам по борьбе с антисоветской оппозицией и заявил в печати, что «бандиты и их пособники будут уничтожаться беспощадно». Подобные методы борьбы с оппозицией, предложенные новым руководителем ревкома, нашли полное понимание и поддержку со стороны особоуполномоченного Реввоенсовета IХ армии Черемухина. По его приказу за короткое время были расстреляны десятки «агентов и пособников контрреволюции» [11].
Вскоре им был издан приказ об уничтожении поддерживающих повстанцев ст. Кардоникской, а также с. Георгиевско-Осетинского.
Черемухин, не располагавший достаточными военными силами для приведения собственного приказа в жизнь, решил привлечь к карательной акции карачаевцев, воспользовавшись тем самым этническими и конфессиональными различиями между ними.
Вместе с председателем ревкома Баталпашинского отдела А. Метелевым и военным комиссаром отдела Н. Осташенко, во главе отряда красноармейцев (150 человек) Черемухин 26 августа выехал в Большой Карачай [12].
Карачаевцы, несмотря на отрицательное отношение к отдельской власти, встретили ее представителей приветливо и гостеприимно, как и подобало по этикету. Однако последующие действия особоуполномоченного вызвали резкое неприятие у населения. В ультимативной форме он потребовал от карачаевцев выделить ему отряд в 400 бойцов-добровольцев, обещая населению Карачая, что «освобожденные земли от уничтожения мятежных горских казачьих станиц, а также от переселения казаков в другие места, перейдут к безземельным карачаевцам» [13]. тем самым в своей агитации Черемухин умело пользовался наиболее существенным для карачаевцев экономическим фактором – земельным голодом.
Тем не менее его предложение не нашло поддержки у жителей Карачая, для которых казаки и осетины, несмотря на все разногласия и конфликты, все же выступали более близкими союзниками, чем большевики. Не решаясь идти на открытый конфликт с представителями власти и Красной армии, карачаевцы всячески затягивали вопрос с выделением добровольцев. Неслучайно за три дня агитации вместо 400 человек Черемухину удалось записать в свой отряд лишь 78 добровольцев.
Последующие поступки черемухина способствовали лишь обострению ситуации и вызвали возмущение горцев. Особоуполномоченный вел себя исключительно грубо с местными старейшинами, употребляя выражения типа «что вы топчетесь на одном месте, как ослы», обвиняя горцев в заячьей трусости.
Без всяких доказательств Черемухин обвинил в шпионаже и самолично расстрелял двух осетин, гостивших у своих карачаевских друзей в Учкулане.
Тем самым красный командир попрал святой для Кавказа закон гостеприимства, закон куначества, согласно которому за безопасность и благополучие своего гостя горец обязан не жалеть собственной жизни. такое дикое самоуправство и полное пренебрежение к национальным традициям вызвало возмущение, которое неизбежно должно было обернуться открытым восстанием.
После того как отряд Черемухина выступил вниз по Кубанском ущелью, в Карачае стала распространяться информация о том, что ушедшие с красноармейцами всадники будут расстреляны. Немедленно после этого вслед черемухинцам двинулся отряд всадников. Попытки местных представителей советской власти остановить восставших не увенчались успехом. В коротком бою близ рудника «Эльбрус» красноармейский отряд был разгромлен: основная часть его (103 человека) оказалась уничтожена, меньшая – бежала [14].
Впоследствии член Реввоенсовета IX Кубанской армии И. Б. Шевцов отмечал, что «неумный и неосторожный поступок уполномоченного IX Кубанской армии черемухина привел к восстанию» [15]. черемухин позже был осужден революционным трибуналом за «трусость, паникерство и провокацию» и расстрелян [16].
Ликвидация красноармейского отряда 1 сентября 1920 года означала открытое восстание в Карачае. Советская власть была свергнута, хотя и на короткое время. На следующий день после начала выступления, 2 сентября, отряд полковника Б. КрымШамхалова, скрывавшийся в лесах, спустился в долину Кубани и вошел в Учкулан. третьего сентября в Учкулане на первом чрезвычайном съезде карачаевского народа было принято решение об организации народного ополчения для борьбы с советской властью. Второй чрезвычайный съезд состоялся в с. Верхняя Мара 7 сентября. Форум решил организовать в качестве высшего органа власти в Карачае «Верховный совет обороны Карачая» (ВСОК), который на два месяца стал фактически местным правительством. В составе ВСОКа вошло 16 человек, в том числе председатель (им стал Токал-Хаджи Каракетов), секретарь, комендант, а также представители от всех карачаевских селений.
ВСОКом было сформировано народное ополчение, в которое вступили многие ветераны Первой мировой войны, офицеры и всадники белогвардейских полков, имевшие реальный боевой опыт. Командирами повстанческих подразделений были назначены: в Большом Карачае – Б. Крым-Шамхалов, в Малом Карачае – Д. Узденов. Штаб, созданный при ВСОКе, возглавил М. Крым-Шамхалов [17].
Отряды ВСОКа были включены в состав «Армии возрождения России». Среди этих отрядов упоминаются 1-й Карачаевский полк, «Джегутинский отряд», «Карачаево-Осетинский отряд» (в составе которого были осетины), а также абазинская сотня [18]. Однако в связи с поражением «армии» М. Фостикова и ее отступлением в Абхазию подразделениям ВСОКа большей частью приходилось действовать самостоятельно.
По инициативе М. Крым-Шамхалова повстанцы установили контакт с казачьими отрядами во главе с М. Крым-Шамхаловым-Соколовым и Д. Поповым и договорились о совместных боевых действиях.
Восстание в Карачае облегчило успех фостиковцев, которые 4 сентября заняли станицу Баталпашинскую, хотя и на очень короткий срок [19]. таким образом, советская власть пала во всем Баталпашинском отделе.
Для общего руководства боевыми действиями в верховьях Кубани из Абхазии через Клухорский перевал 8 сентября прибыл генерал-майор С. Клыч-Гирей, который со своим штабом расположился в с. Сынты (в зданиях СпасоПреображенского монастыря). Было объявлено о создании «Северо-Кавказского фронта» (командующий – С. Клыч-Гирей), в состав которого включались части Фостикова [20].
В первой половине сентября совместные отряды казаков и ВСОКа (под командованием Д. Узденова) атаковали позиции красноармейцев в районе ст. Боргустанской и взяли в плен значительное количество последних.
С другой стороны, части Фостикова после кратковременного успеха под Баталпашинской были вынуждены под натиском превосходящих сил красной IX армии отступить в верховья Зеленчука и Урупа.
В этих условиях объединенные части ВСОКа из Большого и Малого Карачая под руководством М. Крым-Шамхалова совместно с казачьими отрядами предприняли наступление на ст. Баталпашинскую, занятую красными, со стороны Бекешевской и Усть-Джегутинской. В течение всего дня 9 сентября шли упорные бои за обладание центром отдела. Подоспевшие части красной 12-й кавалерийской дивизии принудили повстанцев отступить. Двенадцатого сентября красные кавалеристы заняли Бекешевскую, а 16-го, после кровопролитных ожесточенных боев, Усть-Джегутинскую и карачаевское селение Джёгетей [21].
Наступая по Кубанскому ущелью, части 12-й кавдивизии после боев под ст. Красногорской смогли оттеснить части повстанцев. Двадцать первого сентября части Красной армии заняли с. Георгиевско-Осетинское, а 23 сентября – с. ташкепюр, в районе которого бои шли до начала октября. Далее красноармейцы не продвинулись, так же как и не смогли взять под контроль тебердинское ущелье.
В середине сентября оставили свои позиции и части М. А. Фостикова. К 16 сентября частями красной 14-й кавдивизии были заняты станицы Преградная, Сторожевая, Зеленчукская и Кардоникская [22].
Занятие станиц и горских селений красноармейцами вызвало массовый уход населения в верховья Кубани и теберды. Небезосновательно опасаясь массовых репрессий, казаки и горцы вместе с семьями покидали родные места (только в междуречье теберды и Аксаут, на плато Буруш-Сырты скопилось около четырех тысяч подвод с беженцами) [23].
К началу октября обе стороны обосновались на своих позициях и накапливали силы для дальнейших действий. После проведенных организационных и мобилизационных мероприятий повстанцам удалось значительно укрепить свои ряды. В середине октября отряд во главе с Б. Кочкаровым и Д. Поповым атаковал позиции красноармейцев в с. Хасаут-Греческом. Застигнутый врасплох кавалерийский эскадрон (около 250 человек) оказался почти полностью уничтоженным [24]. Однако это была последняя крупная операция повстанцев.
Понимая, что справиться с отрядами повстанцев в горных ущельях будет крайне трудно, а война в любой момент может принять партизанский характер, партийное руководство и командование красных частей решили пойти на разрешение конфликта мирным путем.
Развернулась широкая агитационная кампания по привлечению горского населения на свою сторону. Было подготовлено воззвание к карачаевцам, три тысячи экземпляров которого распространили в Карачае. Большую роль в урегулировании ситуации сыграл Н. токов (председатель горского отдела при Кисловодском ревкоме). За содействием в мирном восстановлении советской власти в Карачае к нему обратился уполномоченный IX армии (вместе с тем комиссар ее левофланговой группы) И. Шевцов. Приехавший в Кисловодск У. Д. Алиев вместе с Н. токовым и И. Шевцовым обсуждал вопросы урегулирования ситуации в Карачае [25].
После того как У. Алиев выехал в Москву, работу по распространению идеи о сложении оружия, бессмысленности и бесцельности дальнейшей борьбы продолжили Ш. Алиев, Н. Токов, С. Халилов [26].
Постепенно карачаевцы стали склоняться к перемирию с Красной армией. Причин тому было несколько, но главной являлась одна. Как и при власти деникинцев, карачаевская администрация во главе с т. Каракетовым должна была заниматься тяжелыми мобилизационными делами и снабжением белых отрядов путем многочисленных реквизиций. Подобные мероприятия встречали стойкое неприятие населения. В горском обществе накопилась усталость от непрерывной политической нестабильности и военных столкновений, которые не только уносили человеческие жизни, но и привели к упадку хозяйства. В этой ситуации предложение представителей Красной армии о мирном разрешении конфликта оказалось более отвечающим интересам горцев. Да и продолжать борьбу против все более увеличивающейся красноармейской группировки горское ополчение было бы не в силах.
После переговоров членов Верховного совета обороны Карачая с Н. Токовым уже во второй половине октября решение о признании необходимости заключения мирного соглашения с командованием Красной армии было принято. На третьем чрезвычайном съезде карачаевского народа решение ВСОКа было одобрено. На съезде избрали делегацию (из 28 человек) для ведения мирных переговоров [27]. Местом переговоров, проведенных 27 октября, была избрана ст. Красногорская.
Главным итогом переговоров стало признание карачаевцами советской власти, которая в свою очередь обязалась простить Карачаю прошлое. В последующие две недели происходило урегулирование ситуации – роспуск подразделений повстанцев, вывод красноармейских частей и т. п. Осознавая дальнейшую бесперспективность борьбы с Красной армией, руководители повстанцев братья Мырзакул и Басханук Крым-Шамхаловы и Султан Клыч-Гирей покинули Карачай и ушли в Закавказье [28].
Таким образом, восстание в Карачае в сентябре – октябре 1920 года явилось одним из ряда антисоветских выступлений, охвативших большинство регионов России. Главными причинами его являлись нерешенность социальноэкономических и политических проблем горского населения органами советской власти, насильственная продразверстка, террор, проводимый силовыми органами. Восстание было поддержано значительной частью горских народов и казачества.
Потерпев неудачу в попытках подавить восстание силовыми методами, руководители Красной армии и советских органов склонились к мирному разрешению конфликта, результатом чего стало урегулирование конфликта и признание Карачаем советской власти.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1972. т. 2. С. 69.
2. Лайпанов К. т. Октябрь в Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1971. С. 147.
3. там же. С. 154.
4. АКчИГИ (Арх. Карачаево-черкесского ин-та гуманитарных исслед.). Ф. 9. Д. 12. Л. 24–27.
5. Хатуев Р. т., Шаманов И. М. Карачаево-балкарские правители: рук.
6. Народы Карачаево-черкесии: история и культура. Черкесск, 1998. С. 151.
7. Очерки истории Карачаево-Черкесии. С. 75.
8. Гражданская война и военная интервенция в СССР. М., 1987. С. 316.
9. Стрелянов (Калабухов) П. Н. «Армия возрождения России» генерала Фостикова: март–октябрь 1920 г. // Белая гвардия. М., 2002. № 6. С. 182.
10. РГВА (Рос. гос. военный архив). Ф. 317. Оп. 1. Д. 22. Л. 32.
11. Лайпанов К. Т. Указ. соч. С. 161.
12. ЦДОДП КЧР (Центр документации обществ. движений и партий Карачаевочеркесской Республики). Ф. Р-364. Оп. 1. Д. 35 а. Л. 99.
13. Алиев У. Д. Карачай (Карачаевская автономная область). Черкесск, 1991. С. 182.
14. ЦДОДП КЧР. Ф. Р-364. Оп. 1. Д. 35 а. Л. 103.
15. Шевцов И. Б. Незабываемые годы. Ставрополь, 1960. С. 142.
16. Алиев К.-М. И. В зоне «Эдельвейса». М. – Ставрополь, 2005. С. 150.
17. ЦДОДП КЧР. Ф. 1. Оп. 14. Д. 26. Л. 28–29.
18. АКНИИ (Арх. Карачаевского науч.-исслед. ин-та). Ф. НИ-2. Оп. 2. Д. 2. Л. 2.
19. Очерки истории Карачаево-Черкесии. С. 76.
20. Кратова Н. В. Формирование повстанческих отрядов на территории Кубаночерноморской области в 1920–1922 гг. // Гуманитар. мысль юга России. 2006. № 1. С. 120.
21. Дневники казачьих офицеров / под ред. П. Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2004. С. 130.
22. Очерки истории Карачаево-Черкесии. С. 77.
23. Лайпанов К. Т. Указ. соч. С. 167.
24. ЦДОДП КЧР. Ф. Р-364. Оп. 1. Д. 35 а. Л. 205.
25. Лайпанов К. Т., Батчаев М. Х.-К. Умар Алиев. Черкесск, 1986. С. 107.
26. Алиев У. Д. Карачай (Карачаевская автономная область). черкесскЧеркесск, 1991. С. 184.
27. Хатуев Р. Т., Шаманов И. М. Указ. соч.
28. Алиев У. Д. Указ. соч. С. 185–186.
Научно-теоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 6 — 2011 г. С. 25-32
Настоящая статья опубликована в полном соответствии с публикацией на сайте cyberleninka.ru на правах лицензии Creative Commons Attribution (CC-BY), позволяющей неограниченно использовать произведения при условии указания авторства (текст лицензии — https://creativecommons.org/licenses/by/3.0/legalcode).
На сайте cyberleninka.ru статья опубликована по адресу:http://cyberleninka.ru/article/n/vosstanie-gortsev-verhney-kubani-osenyu-1920-g
© ilmu.su