З.Х. Текеева
Профессия кузнеца считалась в Карачае и Балкарии очень почетной. Кузнец-ремесленник был не только исполнителем, создающим изделия и владеющим всем комплексом технологических и производственных знаний и навыков, но и творцом, изобретателем конструкций и форм изделий, включая и их художественнодекоративные качества. Кузнецов содержали всем селом или кварталом, которому принадлежала кузница, давая ему по одному барану с каждого дома. Имена хороших кузнецов славились по всему Карачаю и Балкарии. Лучших из них (Татаркан Богатырев, Джумарыкъ Гочияев, Локман Эбзеев, Джумай Бостанов, Мырзабек Байрамкулов, Шакман Юсупов, Малкар Даутов и др.) до сих пор вспоминают в народе с уважениемi.
По переписи 1897 года, в Баталпашинском отделе на 38 аулов было 23 кузнецаii.
По данным Умара Алиева, в 1889 году в трех аулах Большого Карачая: Карт-Джурте, Учкулане, Хурзуке, с населением в 25000 душ, кузнечным и слесарным производством занимались 6 человек. Зарабатывали карачаевские кузнецы 150 рублей в годiii.
В кузнечном ремесле больше, чем в каком-либо другом, было распространено ученичество. Быть учеником кузнеца, впоследствии и кузнецом, было очень престижно, и многие родители старались определить своих сыновей в ученики кузнеца. Чем больше учеников было у мастера, тем большим почетом он пользовался у населения.
До XIX в. кузнецы сами плавили металл и достигли в этом большого мастерства, которое они передавали из поколения в поколение. С XIX в., после установления дружеских связей с русскими, кузнецы покупали металл у них и изготавливали новые предметы, приспосабливали для нужд хозяйства покупные изделия и ковали лошадей.
Работали кузнецы (темирчи) в кузнице (гюрбеджи) довольно примитивными орудиями труда: наковальня (темир тёш), молот (салта), щипцы (къычхач). В горне раздували огонь, накачивая воздух мехами (гюрбеджи кёрюк). В центре горна имелся очаг круглой формы: горн имел навес и вытяжную трубу, выходившую через крышу кузницы. В одной из боковых стен очага было круглое отверстие, соединяющееся с мехами при помощи глиняной или железной трубы. Меха имели треугольную или грушевидную форму и состояли из нескольких складок, были сделаны из козлиной шкуры и имели клапан для набирания воздуха и две ручки. Меха приводились в движение подниманием и опусканием ручки. Эта работа выполнялась или заказчиками, или учениками кузнеца. Время от времени в очаг подбрасывали уголь для поддержания огня. Воздух, выталкиваясь из мехов, попадал через трубу в очаг и разжигал угли, в которых накаливалась заготовка. После накаливания заготовку брали на наковальню, где ему придавали форму. Во время работы на наковальне кузнец работал совместно с молотобойцем (тогкъмакъчи), который мог быть официальным помощником или учеником кузнеца. Когда изделие было готово, его закаляли, опуская в бочку с холодной водой, которая стояла рядом с наковальней. В работе кузнецы использовали ручник — кузнечный молот до 2 кг весом, горновые клещи, нижник для загибки спирали.
Основные приемы свободной ковки (вытяжка, осадка, рубка, пробивка отверстий, изгибание, скручивание, сварка) были известны с древнейших времен. Все эти операции выполнялись ручником на наковальне, используя ее отдельные части (рог, лицо), или с применением вспомогательных инструментов: зубила, подбойки и т.д. При этом каждый кузнец знал особенности обработки различных сортов стали, многие хитрости и секреты, известные иногда только ему.
Работали кузнецы круглый год. Сырым материалом в работе служили железо и металлолом. Железо покупали на ярмарках и базарах. В зависимости от изготовляемых предметов использовали железо разного сорта: твердый металл — для подков, топоров, ножей и др., мягкий — для лопаточек, шампуров и другой кухонной утвариiv. Некоторые предметы изготовлялись в определенный сезон в большем количестве, чем другие.
В хозяйственном укладе карачаевцев и балкарцев многие предметы быта изготовлялись кузнецами: железный лемех к сохе, серп, подковы, ножи, гвозди, крючки, обручи к телегам, кольца для сбруи, лопаты, ножницы и т.д. «Плуг и серп (подобно русскому), — писал Н.А. Караулов, описывая промыслы горцев, — изделия местных мастеров, а косы покупаются на равнине. Прежде и косы были самодельные, обоюдоострые»v. К шейке покупных кос приделывали перемычку (боюнсха), соединяющую основание косы с местом прикрепления косья. Она усиливала шейку косы и давала ей большую прочность. Коса не ломалась, даже наскочив на камень. Кроме перемычки, кузнецы изготавливали кольцо, служившее для укрепления косы на косье. Сведения, данные в историкоэтнографическом очерке «Карачаевцы», считаем неверными. Покупные косы уже имели шейку, которая была слабая для косьбы в горах, и именно перемычку изготавливали кузнецы для усиления шейки. Когда коса отслужит свой век, кузнецы делали из нее лезвия для серпов и тяпок. Для обслуживания косы кузнецами изготавливались небольшой молоточек (чалкъы чёгюч) и так называемая бабка {тёш) для отбивания косы. Молоточек держали только для этих целей и использовали не один сезон.
Вилы, лопаты, грабли, серпы и др. также изготавливались кузнецами. Одним из сложных процессов было изготовление топора. Основа топора делалась из кускового металла. Лезвие изготавливалось из сталистого металла и соединялось с основой методом кузнечной плавкиvi. Кузнецы владели навыками изготовления предметов и холодным способом. Таким образом изготовлялись удила и стремена. «Горские стремена и удила всегда поражали знатоков своей прочностью и изяществом. Они изготовлялись обычно из цельных кусков металла и холодным способом, что давало несомненную гарантию прочности и надежности в разные решительные и ответственные моменты военно-боевой и походной жизни», — пишет Б.Е. Хижняковvii.
Все предметы домашнего, кухонного обихода изготовлялись кузнецами. В описываемый период у карачаевцев и балкарцев больше была распространена выпечка хлеба из кукурузной муки. Тесто из этой муки замешивали в деревянных корытах кипятком. Оно сильно прилипало к корыту и рукам. В этом случае для очищения корыта и предохранения рук от ожогов использовали лопаточку с короткой ручкой (къалакъ).
Готовые кукурузные лепешки подсушивали на другой лопатке большего размера из листового мягкого железа (араун) и для окончательного выпекания зарывали в золу.
В карачаевских и балкарских семьях еда готовилась в казанах (чоюн), которые подвешивали на цепях над очагом. Цепи и крюки изготавливали кузнецы. Цепь свисала над очагом, на последнем звене имела крючок (ыргакъ) для подвешивания казана. На одном из звеньев в середине цепи имелся еще один крючок, с помощью которого изменялась высота котла над очагом. Котлы были изготовлены из меди и приобретались на ярмарках.
На ярмарках приобретались и употреблялись довольно широко и изделия из красной меди, ассортимент которых был очень разнообразным: котлы и котелки усеченного конуса, кумганы, гё- гени, подносы, большие горшки, медные тарелки, вазочки для сладостей и сахара. Большие и маленькие кувшины с одной ручкой и высоким горлышком (кумганы) служили для омовения рук и ног перед молитвой.
Гёгени — большие кувшины, похожие на кумганы, но без высокого горлышка, служили для ношения воды и хранения сыпучих продуктов.
И карачаевцы, и балкарцы изготавливали треножники по размеру казанов и котлов.
При варке мяса использовали металлический предмет в виде копья с заостренным концом. В виде вилки с загнутыми зубьями имелся крюк, который использовали для вынимания мяса из котлов.
Кроме мяса, карачаевцы и балкарцы широко использовали в еде жареные изделия из теста. Для их вынимания из кипящего масла использовали шумовку (сюзгюч).
В каждой семье имелось по несколько бурдюков для хранения различных жидкостей. Для подвешивания мяса и бурдюков использовали крюки (ыргъакъ), которые были двух- и трехъярусные. Каждый ярус имел два или три крючка. Крюки подвешивали внутри и снаружи жилища, во дворе.
Для приготовления шашлыка карачаевцы и балкарцы использовали плоские с заостренными концами шампуры (тиш). При такой форме шампура мясо не проворачивалось, когда шампур переворачивали над углями, а так как карачаевцы и балкарцы имели обыкновение жарить большие куски мяса — несколько бараньих ребрышек сразу, то такая форма шампура была очень удобна.
Делали и использовали карачаевцы и балкарцы щипцы с длинными ручками {от къычхач).
Несмотря на простоту изделий, все они отличались совершенством работы, красотой отделки и изяществом. У всех предметов при ковке кузнецы делали крученые ручки, как украшение. Сложной работой считалось изготовление фамильных и родовых тавр (тамгъа) для клеймения скота. Тавро имели представители сословий биев и узденей.
Но вершиной кузнечного мастерства были кованые подвесные светильники (чырахтан) для лучин, украшенные головками разных животных и зверей. Аналогичные светцы встречаются в Осетии и Сванетииviii.
Почти такие же светцы появились в Карачае и Балкарии с широким внедрением в повседневный обиход керосиновых ламп. Светцы состояли из круга, на которую ставили лампу. Этот круг иногда представлял собой закрученную спираль, по краям богато украшался разными фигурками. К кругу крепились четыре цепочки, последние звенья собирались на одно кольцо, при помощи которого светцы подвешивали на крючки.
Существовал еще один предмет, без которого невозможно было плетение различных видов шнурков. Это была своеобразная железная рамка для намотки уже сплетенного шнурка. Рамка имела два крючка, которыми крепилась к поясу.
Кузнецы ковали ручки для дверей и окон домов, строящихся по русскому образцу. Традиционные карачаевские и балкарские дома не имели на дверях и окнах ручек. Ручки, изготавливаемые кузнецами, имели украшения по типу ранее изготавливаемых предметов. Из обихода вышел къурукъ — веревка, протянутая в комнате для подвешивания всяких бытовых предметов. Кузнецы ковали и различные крючки для подвешивания одежды и различных предметов домашней утвари. Карачаевцы и балкарцы пользовались широко и медной утварью, изготавливаемой изначально дагестанскими мастерами. Медная посуда, которой пользовались, остается в обиходе и в настоящее время, кроме гегенов, функции которых заменены предметами заводского изготовления.
Большой популярностью среди населения пользуются кавказские ножи, где используют различные материалы для лезвия и ручек.
За кузнецами сохранилась ковка лошадей и производство подков местных форм, превосходящих по качеству заводские. Кузнецы обеспечивают сельхозорудиями (тяпки, грабли и др.), цепями различной величины и длины, хотя большую конкуренцию в этом карачаево-балкарским кузнецам составляют цыгане.
Большинство кузнецов работают в сельскохозяйственных кооперативах и в основном занимаются ремонтом сельскохозяйственного инвентаря, имеющегося в этих хозяйствах и изготовленного на различных заводах.
Из всего вышеизложенного наглядно видно, что с начала XIX в. началось почти повсеместное вытеснение местных изделий заводскими, фабричными.
В настоящее время умелое использование новых видов обработки металлов — электрической, газовой, автогенной сварки и т.д. — дают кузнецам более широкие возможности использования и применения своего ремесла. Выполненные современными кузнецами кованые решетки оград, каминов, имеющие ажурный орнамент, красиво сочетаются со стройными линиями современной архитектуры.
В заключение следует отметить, что кузнечное дело являлось и является до сегодняшнего дня самым распространенным из ремесел, производивших металлические изделия, оно не только снабжало население сельскохозяйственными орудиями и предметами быта, но и обеспечивало необходимыми инструментами другие отрасли ремесел, все без исключения. И в наши дни кузнечнослесарное производство является почти единственным видом ремесла, не потерявшим своего первоначального значения.
i ГА КБР, ф. И-9, on. 1, д. 21, л. 48, 151; полевой материал 2006 г. ст. Красногорская, Текеев Хыйса, возраст 76 год.
ii Очерки истории Карачаево-Черкесии. — Ставрополь, 1967. -Т. 1. — С. 445-446.
iii Алиев У.Д. Карачай. — С. 119.
iv Полевой материал 2006 г. ст. Красногорская, Текеев Хыйса, возраст 76 год.
v Караулов Н.А. Балкары на Кавказе// СМОМПК — 1902. — Вып. 38. — Отд. 1,- С. 16.
vi Полевой материал 2006 г. ст. Красногорская, Текеев Хыйса, возраст 76 год.
vii Хижняков Б.Е. Описание кустарных промыслов национальных областей Северокавказского края. Записки Северокавказского НИИ. — Т. 2. — Ростов-на-Дону, 1929. — С. 147.